Сергей Варварин - Сгустки света

А иногда, как это часто случалось раньше, они садились рядышком на диван, он клал на колени матери свою голову, словно и не было в их жизни никакой войны. Неторопливые беседы о том о сём неизбежно приходили к обсуждению темы его будущей профессии. До армии Витька успел закончить железнодорожное ПТУ по обычной рабочей специальности «слесарь подвижного состава», но теперь связывать свою судьбу с железной дорогой, «железкой», передумал. Да и Вера Матвеевна желала сыну другого будущего, как ей представлялось, более светлого. Она предлагала ему устроиться на работу в милицию.

– Государева служба! Уважаемым человеком будешь. И руки не по локоть в мазуте! – говорила она, поглаживая своей огрубевшей ладонью короткостриженые волосы на голове сына.

Виктор, в принципе, тоже склонялся к этому варианту, тем более в армии он служил во внутренних войсках и со спецификой работы правоохранителей был знаком не понаслышке. Ему частенько доводилось участвовать в совместных с милицией операциях на освобождённых от боевиков территориях. Не сказать, что в работе органов внутренних дел ему нравилось абсолютно всё. Например, писанина, которой хватало в милицейской рутине, его раздражала с детства. А ещё он очень недолюбливал то, что связано с соблюдением различных уставов, наставлений по службе и тому подобное. Но если не в милицию, то куда идти? «Крутить гайки в депо», как он сам выражался, Виктор не хотел категорически. В коммерческий ларёк торговать? Это уж вообще не для него. Так что ничего страшного, дисциплина в милиции всё-таки не армейская, приспособится.

Главное, служба в органах открывала доступ к оружию, убийственная красота и могущество которого поразила Колобова во время пребывания на Северном Кавказе. Казалось, что за возможность на законных основаниях ежедневно держать в руках автомат он вытерпит любые неудобства и тяготы. Дело оставалось за малым: сходить в располагающийся на соседней улице Магистральный райотдел милиции и поинтересоваться там насчёт имеющихся вакансий. Мать ждала этого момента и сына не торопила. А Витька что-то тянул и тянул, говоря, что всё-таки никак не может до конца определиться со своим будущим.

Часов в девять Вера Матвеевна засобиралась на рынок купить свежих продуктов и вышла за забор. Неподалёку от её дома двое молодых парней-цыган, лет по семнадцать каждому, что-то шумно обсуждали на своём языке. Разговор шёл на повышенных тонах. Хотя женщина и не понимала ни слова, не оставалось сомнений, что чавелы явно выясняют отношения между собой. Ругань она услышала ещё со двора, а увидела цыган только сейчас, когда оказалась на улице.

Этот народ компактно проживал на окраине Магистрального района в своих кирпичных домах-дворцах. Со временем из больших безвкусных цыганских коробок образовался целый квартал. Мнение окружающих об их образе жизни ромов не интересовало. Они жили по своим законам и мышковали традиционными промыслами: продавали на рынках всякую всячину да приставали на улицах к прохожим с просьбами погадать. Но вот некоторые семьи занимались абсолютно криминальным бизнесом – торговали наркотиками. И хотя вся округа об этом знала, в том числе и милиция, искоренить данную беду никак не получалось. Ромы чувствовали себя эдакими хозяевами жизни, поэтому отношения с местными складывались, мягко говоря, натянуто, если не сказать больше.

Один из парней, явно недовольный ходом разговора, нервно достал сигарету и, словно не замечая Веры Матвеевны, демонстративно бросил пустую пачку на землю. Смятая картонка, описав незамысловатую дугу, упала в палисадник Колобовой, огороженный аккуратным штакетником. Женщина, только что мечтавшая о будущем своего Витьки, совсем не хотела конфликта, но и молча проглотить факт явного неуважения к себе не смогла. Она как можно сдержаннее сделала парню замечание, чтобы он поднял пустую пачку и не мусорил на чужой территории. Но градус разговора цыган был уже поднят на критическую высоту, и Вера Матвеевна невольно стала громоотводом для двух поссорившихся ребят.

– На какой чужой территории? – взорвался один из них, видя, что перед ним всего лишь пожилая женщина. – Чего, бабка, плетёшь? Я что хочу, то и делаю, а ты вообще заткнись!

Ссора, возникшая практически из ничего, стремительно разрасталась. Пенсионерка, совершенно не ожидавшая такой агрессии, попыталась ещё что-то сказать, чтобы вразумить молодых людей, но те, почуяв, что могут вести себя безнаказанно, вошли в раж и поливали женщину отборным матом. Они жили неподалёку и привыкли видеть её в одиночестве, обычно занятую своим хозяйством. О существовании недавно демобилизованного сына эти ребята либо совсем не знали, либо просто забыли.