Владислав Белов - За гранью. Мистическая повесть

Дежурная бросила швабру и принялась выстраивать заключенных. Затем подбежала с докладом к вошедшей женщине в военной форме. Сзади неё стояли двое охранников.

– Отставить! – приказала она дежурной. – Я сама. Елена сразу узнала свою сопровождающую. Только теперь она держала в руке резиновую дубинку, которой легонько похлопывала по ладони левой руки.

– Так. Восемнадцать, – угрожающе сказала старший инспектор, дойдя вдоль строя до окна и вернувшись назад. – Где ещё одна гражданка?

Дежурная сделала шаг вперёд:

– Она уже здесь. Рядом со мной. Калинина Зоя Ивановна. Задержалась в туалете.

– Так это ты, Калинина, любишь прятаться по туалетам от начальства?

Инспектор подошла к опоздавшей и подняла концом дубинки её подбородок.

– Мария Николаевна! Она больная по женским делам… – послышался голос смотрящей.

– По каким это женским делам? Она опоздала на обход. Заключение врача, освобождающее больную от обхода на сегодняшний день, у неё имеется?

– Нет, – коротко ответила Вера Ивановна и опустила голову.

– Нет? Значит, налицо нарушение правил по содержанию заключенных в изоляторах. Все притихли в ожидании «вердикта».

– Калинина! Отправишься на трое суток в ШИЗО. О твоём нарушении будет составлен рапорт начальнику тюрьмы. Инспектор многозначительно хлопнула дубинкой по ладони, показывая этим, что разговор окончен, и направилась к двери камеры.

– Специально обход сделала. Чтобы подловить, – проворчал кто-то, когда прекратился грохот закрывающихся замков.

– Калинина! – позвала смотрящая. – Подойди сюда. Когда та приблизилась, Вера Ивановна стала негромко её утешать:

– Ну чего ты сопли распустила, – обратилась она к плачущей женщине. – У тебя заключение врача есть? Есть. Оно освобождает от содержания в ШИЗО. В крайнем случае, можно сходить на приём к начальнику. Хотя… потом она тебя заклюет, – задумчиво добавила смотрящая. – Ладно. Иди. О нашем разговоре – никому. Свои же и выдадут. – Замигал свет. – Девочки! По кроватям. Через какое-то время мигание сменилось тусклым освещением.

Наступил отбой. Забравшись в кровать на втором ярусе, Елена накрылась одеялом. Прямо над её головой горела тусклая лампочка. Ей уже приходилось спать при свете в камере временного содержания, но там не было двухъярусных кроватей. Кроме Елены находилась всего одна молодая девица, которая постоянно нервно курила и молча ходила из угла в угол. Здесь же, в СИЗО, было намного хуже. Душный увлажнённый воздух скопился под потолком, лампа ночного освещения раздражала и не давала заснуть. Тогда Елена откинула одеяло, повернулась на бок.

Её взгляд упал на уже спящую соседку другого яруса с тёмной повязкой на глазах. «И мне надо чем-нибудь завязывать…» – промелькнуло у неё в голове, но перед взором опять предстало окровавленное тело сына.

…На этот раз Елена услышала доходящий до визга крик Серёжиной подруги и увидела её побледневшее, искажённое от страха лицо с круглыми, как у совы, глазами, застывшими в оцепенении. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Наконец, девушка сорвалась с места и с криками «Помогите! Она его убили!» выскочила на лестничную площадку.

А дальше… Дальше Елена хорошо помнила, что упала на колени рядом с окровавленным телом Серёженьки. Из-под ножа тонкой струей вырывалась алая кровь. Елена хотела вытащить его, но сын мертвой хваткой вцепился в орудие убийства.

На крики сбежались соседи. Один мужчина со словами «ты что делаешь, убийца!» отбросил её в сторону, и она упала на пол рядом с мёртвым телом сына. Ей заломили за спину руки, связали и оставили лежать на полу лицом вниз. Кто-то уже орал в телефонную трубку, висящую в прихожей:

– Скорая! Скорая! Здесь убили человека… Приехала скорая, и сразу же – милиция. Елена почувствовала, как на руках защёлкнулись наручники.

Её доставили в местное ОВД и завели в кабинет, где находились двое мужчин в штатском. Началось составление протокола задержания, а затем последовал допрос. Однако Елена не смогла толком рассказать о том, как и кем был убит её сын.

– Я не убивала его! – кричала она, пока не получила увесистую оплеуху от одного из допрашивающих.

– А кто же убивал, гражданка Завьялова? – почти вежливо спросил второй.

– Я не знаю! И снова – оплеуха, после которой Елена, охнув, слетела со стула и оказалась на полу. Её руки инстинктивно закрыли голову от новых ударов. Но вместо них опять послышался голос вежливого мужчины: