Татьяна Терещенко - Люди добрые (сборник)

Машина остановилась у входа в дом. Дверь открылась, и им навстречу вышла миловидная женщина лет сорока.

– Здравствуйте, здравствуйте! – Она, улыбаясь, шла к машине. – Добро пожаловать! Мы так рады, так рады, что и на наш интернат кто-то обратил внимание. Пожалуйста… Добро пожаловать… Входите… Проходите… – Она смутилась и замолчала.

Отец Алексей вышел из машины. Руки его были заняты двумя коробками, которые никуда не влезали и он всю дорогу держал их на коленях, в ногах же у него стояли большие упаковки памперсов, часть которых теперь вывалилась на дорожку, сметенная сутаной батюшки.

– День добрый, – стараясь быть бодрым и веселым, ответствовал он женщине. – Я – отец Андрей, а вы, я так понимаю, Елена Федоровна, директор этого заведения?

– Да, да. Пожалуйста, проходите. Добро пожаловать, – собирая с выложенной плиткой дорожки выпавшие из машины пакеты, говорила женщина.

Она открыла перед священником дверь. Он вошел в помещение. Поставил коробки у входа. Огляделся.

Внутри все было чистенько и аккуратненько. Вешалки с одежками. Ряды обуви стройными парами вдоль стен. Стульчики и скамеечки.

Елена Федоровна провела их в столовую, предложила распаковывать подарки здесь. Отец Андрей и Сергей Палыч перетаскали сюда все, что привезли. Отобрали упаковки, в которых вещи, которые они прямо сейчас будут раздавать детям, каждому ребенку – персонально.

– Ну, Елена Федоровна, с кого начнем? – приступил к делу отец Андрей.

– Давайте со старших, со второго этажа, – предложила она. – В первой комнате шесть мальчиков четырнадцати – шестнадцати лет.

И они принялись за дело. Заходили в комнаты, раздавали подарки, знакомились с детьми, беседовали с ними. Священник, выполняя свою миссию, рассказывал ребятам всякие библейские и житийные истории со счастливым концом, подбадривал их, иногда рассказывал что-то смешное. Отец Андрей облегченно вздохнул, когда они закончили обход комнат второго этажа. Все было не так страшно, как он ожидал. Да, конечно, было видно, что дети больные. Но все они самостоятельно передвигались, кто-то с большим трудом, кто-то легче, а некоторые и совсем свободно. Говорили вполне разумно, отвечали на вопросы, улыбались, радовались подаркам.

И в комнатах было вполне светло и уютно, если не считать количества кроватей в каждой – от пяти до десяти. Но кровати добротные и даже красивые, белье чистое. И все вокруг аккуратно прибрано, несмотря на большое количество жильцов. В холле – удобные диванчики перед телевизором, на полу ковер, на ковре – подушки. Вот только почему-то здесь никого нет, все сидят по своим комнатам. Отец Андрей подумал, что играть в холле им не особенно разрешается: ведь нужно, чтобы везде был идеальный порядок.

Перешли на первый этаж. И тут… В первой же комнате, палате лежачих малышей, отец Андрей застыл в дверях. В зарешеченных кроватках лежали совсем еще маленькие детки, младенцы до года. «Детки в клетке», – была его первая нелепая мысль. У всех у них были уродливые тельца, у каждого – уродство свое. Мальчик совсем без ножек, девочка со страшно искривленным тельцем, мальчик с огромной головой… Это был шок… Отец Андрей с огромным трудом проглотил застрявший в горле ком и направился к ним. Он бережно прикасался к каждому: одного погладил по головке, другого потрепал по щечке, третьему пожал ручку. И малыши реагировали на ласку. Одни улыбались, другие, наоборот, кривили ротики. Но, что удивительно, ни один не заплакал.

В других комнатах было не легче, только детишки постарше. Страшное зрелище. Скрюченные в немыслимых позах ребятишки, искаженные болезнью лица, которые по определению должны были бы походить на ангельские. И совсем невообразимо – некоторые плотно запеленаты в смирительные рубашки. Как объяснила директор, для их же безопасности, мол, они могут себя поранить.

Злость, гнев поднимались из глубины души отца Андрея. Кто виноват в том, что он здесь увидел? Кто-то же наверняка виноват!

Сценка в следующей палате его покоробила, просто выбила из колеи. Женщина, видимо нянечка, держала на руках малыша лет трех и пыталась накормить его из бутылочки, а тот крутил головой, отворачивался. Она же ожесточенно совала соску ему в рот, приговаривая:

– Ешь! Да ешь же ты, нехристь!

– Как вы можете? – задохнулся от возмущения батюшка. – Как вы с ним обращаетесь?

Женщина испуганно уставилась на священника и выронила бутылочку. Отец Андрей выскочил в коридор. Остывая, он пожалел, что сорвал свой гнев на этой усталой старой женщине. Тоже мне! Нашел виноватую!