Татьяна Терещенко: Симфония по творениям святителя Игнатия (Брянчанинова)

ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ

Святейшего Патриарха Московского и всея Руси

АЛЕКСИЯ II

ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОДДЕРЖКА:

Интернет- портал «Православная книга России»

www.pravkniga.ru

Душа грешная, отвергнутая Богом, не только мучится своей совестью и своим состоянием отвержения, но и заключается в страшную подземную темницу, именуемую адом, тартаром, геенной, где подвергается лютым мукам, способным терзать ее эфирную природу. Все это сказано в Священном Писании и открывается Святым Духом по Его избранию и усмотрению людям, достойным такого откровения, откровения полезнейшего для души. (3)

Ад помещается во внутренности земли. Бог, произнося определение на Адама при изгнании его из рая, сперва исчислял земные казни для преступника райской заповеди, потом возвестил, что этим казням Адам будет подвергаться до тех пор, пока не возвратится в землю, из которой он взят. Прах ты, – сказал ему Господь, – ив прах возвратишься (Быт. 3, 19). Здесь не сказано, что он пойдет в землю одним телом: изреченный приговор для дерзнувшего восстать против Бога страшнее, чем он представляется для легкого, поверхностного взгляда. Праведники Ветхого Завета, как очевидно из Священного Писания, постоянно признавали земные недра местом ада. С печалью сойду к сыну моему в преисподнюю (Быт. 37, 35), – говорит святой патриарх Иаков, когда принесли ему ложную весть о кончине любимого его сына Иосифа. (3)

Священное Писание повсюду называет адские муки вечными, это учение постоянно проповедовалось и проповедуется святой Церковью. Господь наш Иисус Христос несколько раз в святом Евангелии подтвердил грозную истину. Предвозвещая отверженным грешникам общую участь с падшими ангелами, Он объявил, что скажет им на Страшном Суде Своем: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25, 41). По изречении окончательного определения на род человеческий погибшие отойдут в муку вечную (Мф. 25, 46). В повести о жестокосердом богаче и нищем Лазаре Господь засвидетельствовал, что между обителями вечного блаженства и адскими темницами утверждена великая пропасть и нет перехода от блаженства к мукам и от мук к блаженству (Лк. 16, 26). Червь адский не умирает и огонь адский не угасает (Мк. 9,48). Преисподние темницы представляют странное и страшное уничтожение жизни при сохранении жизни. Там полное прекращение всякой деятельности, там – одно страдание, там господствует лютейший из сердечных недугов – отчаяние, там плачи и стоны, не привлекающие никакого утешения душе, раздираемой ими. Там узы и оковы неразрешимые, там тьма непроницаемая, несмотря на обилие пламени, там царство вечной смерти. Так ужасны адские муки, что ничтожна перед ними лютейшая из земных мук – насильственная смерть. Спаситель мира, предвозвещая ученикам Своим поприще мученичества, заповедал: говорю же вам, друзьям Моим: не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь (Лк. 12,4–5). Взирая оком веры на уготованное неизреченное блаженство для верных рабов Божиих и на столь же неизреченные муки, ожидающие рабов неверных, святые мученики попрали лютейшие казни, которые изобретала против них исступленная злоба мучителей, и бесчисленными скорбями и смертями сокрушили под ноги свои вечную смерть. На муки ада взирали непрестанной памятью о них святые иноки – таинственные мученики – и этим воспоминанием низлагали помыслы и мечтания искусителя, живописно и увлекательно рисовавшего перед их воображением, изощренным пустыней, гибельное сладострастие. (3)

Нам назначен ад, огонь вечный, неусыпающий червь для непрестанного угрызения и терзания нас, если проведем земную жизнь в грехах и греховных наслаждениях. А мы этих-то наслаждений и ищем, за ними-то и гоняемся, в них желания и размышления наши. Мы живем, как будто нет ада, как будто мы бессмертны, вечны на земле, как будто достигли бесконечного блаженства. Тщетно гремит угрозами Слово Божие, тщетно возвещает о страшных бесконечных муках! Мы видим смерть наших братий, участвуем в их погребении: это не производит на нас никакого впечатления, как будто смерть – удел других людей, отнюдь не наш. Мы, как мертвые, не имеем ни памятования, ни предощущения смерти, ни памятования, ни предощущения будущности. Точно мы – мертвы. Носишь имя, будто жив, но ты мертв (Откр. 3, 1), – свидетельствует о каждом плотском человеке неложное Слово Божие. (4)