Анастасия Лисица - СЛОВОБЛУДИЕ

«Бунтарка», «Одиночка», «Домохозяйка», «Нетрадиционная», «Инфантильная», «Сексуальная», «Рабыня».

На втором этапе работы мы вставляем в материал специальный чип, который блокирует произвольные действия, эмоции,

характер и темперамент, превращая тело в роботизированный механизм. На этом этапе важно несколько дней следить

за объектом, чтобы организм не дал сбой, чтобы реакции организма не испортили тело. Иногда бывает, что женский

иммунитет настолько сильный, что наступает исход, не выдерживая внутренней борьбы, отвергая инородный материал.

У Лейли с самого начала все было по-другому. Когда я ее тестировал, понял, что она ведет себя совершенно иначе, не как

все живые куклы. Она не сопротивлялась, а напротив, проявляла ко мне интерес как к мужчине. Со мной такого никогда

не случалось. Но, знаете, мой дедушка рассказывал, что раньше подобное взаимодействие между мужчиной и женщиной

было нормой. Они любили друг друга, жили на одной территории и успешно размножались. Дикость.

Я вставил этой девушке чип, она просто уснула. Никаких реакций, никакого физического мучения тела. Наблюдение за ней

на втором этапе заняло у меня часов пять. Через пять часов она проснулась с улыбкой на устах, будто с ней ничего

не происходит, а лежит она в своей кровати. Такого сбоя я не ожидал, за мой многолетний опыт подобное случилось

впервые. Нас не учили этому на лекции, никто не знал о том, что на втором этапе подобное может происходить.

Признаться, меня это завело в тупик, я растерялся. На первом этапе я присвоил ей статус «Рабыня». Этот тип самый

покладистый и выносливый. Но этот тип не проявляет вольностей, как правило. А тут было нечто иное. Эмоции. Мне стало

страшно, нужно было действовать предельно осторожно, чтобы не погубить материал и не получить статус бота, ведь это

лишит меня всего.

Ах, да, статус «БОТ», я обещал рассказать о нем.

Я упоминал раньше, брак – это системная ошибка, которая лишает солдата статуса. Статус – это все, что есть у наших

людей. Это права, это возможности и заработок. Боты – это никто, у них нет ни прав, ни имен, ни возможностей. Они

безлики. Отбросы нашего, мужского общества. Они служат для экспериментов, прислуживают нам во всех сферах

и выполняют самые грязные работы. Они не живут – они существуют и выживают каждый день. Питаются падалью

и объедками. Одно представление о том, что такое может случиться с солдатом, мотивирует подчиняться правилам. У нас

есть высшее звено, звено, которое управляет всеми армиями на территории. К этому я тоже вернусь позднее.

Нужно было переходить к третьему, завершающему этапу. Называется он «Ламинирование». В специальную форму,

которая подготовлена для определённого женского типа, заливается жидкость. Мы помещаем туда материал и закрываем

форму плитой сверху, там тело несколько часов томится. После чего жидкость впитывается в женщину и делает кожу

упругой, навсегда блокируя моменты старения, сохраняя красоту и молодость навечно. Это самый безопасный этап,

потому что тут сбоев практически не происходит, тела обезличены и запрограммированы, поэтому все предсказуемо.

Спустя несколько часов тела конвейерами поступают на ручную работу. Некоторых штампуют под копирку, меняя лишь

цвет глаз, тон кожи, цвет волос. А некоторых делают по спецзаказу. Для особо избалованных заказчиков.

Забыл упомянуть, для чего вообще существовали отряды и фабрики. Мы тоже очередное промежуточное звено в целой

системе, наверное, как и наше руководство, о котором я хотел вам рассказать, руководство, которому мы подчинялись,

также подчинялось «Закрытым группам». Эти группы никто из нас, конечно же, никогда не видел.

Я не мог сделать это с Лейли, у меня проснулось человеческое начало. Я начал чувствовать, как во мне бурлит гнев

на себя, на систему, на то, в каком мире я живу. Мне стало жалко губить этот экземпляр, отдавать его каким-то

извращенцам, которые эксплуатируют целый мир под собственные желания. Во мне стала просыпаться личность,

внутренний бунт поглощал робость и страх. Ко мне пришла в голову идея забрать мою Лейли и сбежать.

Пот охватил моё тело целиком, оно хаотично дрожало. Член набух так, что было больно вставать. Я открыл глаза: мрак

и духота. Я не сразу понял, где я.

Рядом со мной лежало тело, живое тело. Я нащупал выключатель, нервно врубил тусклую лампу и увидел комнату. Все в