Галия Мавлютова - Баба Роза против Люси Лоховкиной, или Гонки по спирали

– Мадам?

Люся даже подпрыгнула. Кто тут «мадам»?

– Мадам, вон тот джентльмен желает с вами познакомиться!

Мужчина неопределённого возраста и задрипанной внешности указывал пальцем куда-то вбок.

– А-а-а-а-а? – протянула Люся, холодея от непонимания и восторга.

Вон какие круги жизнь заворачивает. Пришла на презентацию, имени писательницы не запомнила, сала не досталось, всё расхватали любители литературы, а тут джентльмены желают познакомиться… Люся приосанилась: значит, заметили. В мелкой суете не забыли про женскую красоту.

– Знаете, а ведь он артист! Да-да! Разве вы не видели его в последнем сериале?

Люся поперхнулась. Не видела! Она же в тренде! Не смотрит телевизор.

– Помните его? – продолжал вкрадчивый голос. – Он постоянно играет гастарбайтеров. А хочет играть героев. Только ему не дают!

– Кто не даёт? – удивилась Люся, а сама подумала, какая разница кого играть: гастарбайтера или героя? Лишь бы от кормушки не отпихнули.

– Не дают, – многозначительно бросил собеседник. – А вы ему понравились. Он давно вас приметил.

– Но?..

Вопрос повис в воздухе. Люся задыхалась от счастья. В первый раз ей так крупно повезло. Известный актёр обратил внимание на её внешние данные. Воображение мигом нарисовало дивную картинку. Вот они вдвоём с актёром играют в сериале. Он гастарбайтер, а она гастарбайтерша. Им и того достаточно! Надо уметь довольствоваться малым. Среди героев много конкуренции, зачем волноваться без причины?

Актёр бросал жгучие взгляды на Люсю. Она смутилась и потупила глаза. Пусть видит, что Люся скромная женщина – не то, что некоторые, с силиконовой грудью. И Люся посмотрела на опустевший стол, возле которого толпились страстные любительницы сала и литературы.

– Хорошо, – манерно кивнула Люся, делая вид, что нехотя соглашается на знакомство с актёром. Если уж понравилась, то, пожалуй, можно и познакомиться.

– А вы пишите сценарии? – продолжал собеседник, а актёр всё вострил уши, прислушиваясь, и явно не торопился знакомиться.

Люся оторопело уставилась одним глазом на собеседника, вторым на актёра-гастарбайтера. Язык словно приварился к нёбу.

– Понимаете, актёр хочет получить роль героя, и если вы выберете его, он будет вам благодарен! Вы не пожалеете, что выбрали его героем вашего романа.

В этом месте до Люси дошло, что её приняли за писательницу – ту самую, с пышной причёской и высокой грудью. Актёр и его напарник подошли позже, когда все участники толпились у стола, а сама писательница упорхнула с возвышения. Люся Лоховкина затряслась, забурлила и вспенилась, как забродившее шампанское, оставшееся после встречи нового года.

– Нет, не пишу сценарии! Ничего не пишу. Я вообще не умею писать! Неграмотная я! – разозлилась Люся и, отпихнув нахального агента, помчалась к выходу.

Больше Люся Лоховкина в свет не выходила. Светская жизнь ей не понравилась.

Баба Роза устроилась на работу уборщицей. Организация ей досталась какая-то непонятная. Людей много, всё сидят за столами, глазами в компьютеры уставились, как будто дырку в экране просверлить хотят. Весь день сидят, а вечером с трудом ноги волочат, кругом всё в грязи и пыли, и пол загадили. Даром, что сиднем сидели. Убирай теперь за ними. Можно было жить на пенсию, но баба Роза не любила бить баклуши. «Сидя на печи, пирогов не дождёшься», – приговаривала она, возя шваброй по изношенному линолеуму. А тут бабу Розу к директору позвали. Она не хотела идти, но надо так надо. Пришла, мнётся, присесть боится, а директор и не приглашает. Хмурый такой, сидит, нервничает, костяшками хрустит. «Этак он себе все пальцы переломает, – пожалела бедного мужчину баба Роза, – и что это он так мучается? Сам себя истязает»

– Вот что, бабка Роза, пиши-ка заявление! – приказал директор и даже перестал хрустеть пальцами.

– Какое заявление? – изумилась старая.

– Об увольнении!

– А с чего это? – ещё больше изумилась баба Роза. Ей не понравилось, что директор её «бабкой» назвал, но она виду не показывает, что обиделась. Начальство всё-таки, хоть и нервное. Вон как кости у него хрупают.

– У меня другая кандидатура есть на твоё место! – рявкнул директор и суставы у него дробно затрещали.

– На моё? – открыла рот баба Роза.

– На твоё-на твоё! – передразнил директор. – Твоё уже в другом месте. Не хочу говорить – в каком.

Баба Роза посидела, помолчала, оценивая обстановку. Ишь, расселся! Спуску не дам! И тут такое началось… Баба Роза пошла в наступление.