Дмитрий Ефремов - Конопляный рай

Дружки уже едва сдерживают смех, но Дима стоит растерянный, под впечатлением красочного рассказа.

… – Ну что, по рукам? Всё, решено, ты с нами. Давай, тогда Диман, сбегай в стекляшку за хлебом. Только быстро. Ты же спортсмен. Через час автобус, опаздываем, – сделал хитрый ход Кася.

– Вот уж нет. За хлебом сами бегите, а мне тогда надо снасти приготовить.

– Пашок, дело за тобой. Диман снасти собирает, а ты давай, в магазин быстренько. Братан прав, руками рыбы много не наловишь.

– А чо ты, Кася, раскомандовался!? – заартачился Пашка, прищуривая оба глаза. –Вот бы и слетал сам за хлебом.

– Да ты в уме, Пашок!? Меня там только и ждут. Эти уроды с самого утра у магазина ошиваются. Хватит мне и этих синяков.

– Всегда ты, Касинский, отмажешься!

– Не гони, Пашок. Нам с Андрюхой еще картошки нарыть надо. Картошки-то вообще нет. И курева не забудь купить, если останутся деньги.

– Сам знаю! Учишь…

Кася поставил точку в нужном месте и вовремя. Пашка летел в магазин, а Остап уже вытряхивал кусты в чужом огороде, хотя свой был неподалёку.

Дорога на автовокзал была все время в горку, и Дима, тащивший туго набитый рюкзак, с трудом поспевал за командой. Остап легко шел впереди, будто за плечами его была не сумка, набитая доверху хлебом, а крылья. За ним вышагивал Кася и что-то на ходу «травил» другу. Пашка плелся далеко позади, подбадривая себя какими-то нелепыми репликами в адрес товарищей.

– Ты понял, Касинский, какой у меня брат! – едва ли не кричал Пашка. – Я все истрачу на курево, а братка сохранит и умножит. На кино у мамки попросит, а сам не идёт. В копилочку положит. У него как в английском банке.

– В швейцарском.

– Не учи меня. Сам знаю. У него банк. Крысятник, – уже тише и с тоской в глазах закончил тираду Пашка.

– Пашок, завязывай пацана обижать. – Возражал Кася. – Чё ты на брата бочку катишь! Что бы мы без него делали, если бы у него своей нычки не было? А может, раздумаешь, Димыч? Ещё не поздно. Дома хорошо, тепло, уютно. Мамка каши манной наварит. Помидоры будешь поливать… – Явно провоцировал Кася, понимая, что новый член команды может стать обузой в предстоящем путешествии.

Димка молча прошагал мимо, только сверкнув своими зелеными глазами, отчего Пашка вспыхнул.

– Ну, чё ты надулся? Загордяк что ли ответить другу? Ему скажешь чё, а он молчит. – То ли от обиды, а может, от тяжести своей ноши, Пашка покраснел. – И вот всегда так! Спросишь, и бесполезно. Молчит, как партизан.

– Да кончай, Пашок, дуру гнать. Чё ты брата обижаешь? Пусть молчит, может ему так удобно. Может он уже думает, как рыбу будет ловить. Может ему с тобой не интересно, —продолжал подыгрывать Димке Кася.

– Ага. Он сам кого хочешь обидит. Он же упырь!

Дима уже догнал Остапа и о чем-то с ним разговаривал, легко переступая через лужи.

– Спортсмены, – с язвочкой прокомментировал Пашка.

– Ты, Пашок, не врубаешься. Андрюха, между прочим, лучше всех в школе бегал. Он в седьмом всех десятиклассников, как пацанов, делал. А в футбол… Знаешь, как он пенки мочит! Хрен удержишь. Он все поле перебивает мячом.

– Да чё я, не знаю, что ли. Зато сейчас вон, скурился.

– А ты не лучше.

– Да я, если захочу, брошу и буду вместе с братом спортом заниматься, – Пашка уже ехидничал, имитируя спортивную ходьбу.

С трудом заполучив билеты, Кася кое-как вылез из толпы, плотно осадившей небольшое окошко.

– Какой бессовестный! – не выдержав, закричала толстая тётка с баулом в руках.

– Ладно, мамаша, – тряпки свои не проворонь.

– Где ты ворону увидел? Ну и молодёжь пошла! Хамьё одно.

– Сопляк! – сыпалось в адрес пронырливого Каси. Тот в долгу не оставался, и только подливал масла в огонь своими колючими репликами.

– Мне, между прочим, по закону без очереди положено. Молодым везде у нас дорога. Слышали?

– Ну да… Скажи ещё что ветеран труда. Откуда такие берутся? Сопляк, – тоже не унималась тётка. – Гляди-ка, тряпки… Я тебе покажу тряпки!.. Сам в тряпье, как оборванец. Жулик. Как только таких в тюрьму не садят!

– Да у них там целая банда.

– Милицию надо позвать, – подхватил мужчина пенсионного возраста, негодуя от того, что билетов может не хватить на всех.

Никто так и не понял, как Кася пролез к окошку, прикидываясь хромоножкой. От его фразы: « – Тётенька, мне четыре билетика, если можно, пожалуйста. Здесь без сдачи», народ растерялся, и в то время пока кассирша считала деньги, сам Кася нагло заглядывал всем стоящим в очереди в глаза и мило улыбался. От цифры «четыре» толпа на какое-то время остолбенела, но деньги ушли в волшебное окошечко кассы, и обратно вынырнула заветная ленточка билетов. Негодовать было поздно. Запихивая в задний карман драгоценный пропуск в автобус, Кася не скрывал улыбки и всем своим видом показывал, что вокруг него одно дурачьё: