Елена Федорова - Исчезающая сказка

– Де-е-душка??? – закричала Наталка, вскочила. Но дедушка куда-то исчез, зато вместо него появился высокий, улыбчивый человек. Он снял с головы шляпу с пером, поклонился.

– Добрый день! Меня зовут сказочник Ганс. Рад видеть тебя, дитя моё, в нашем сказочном королевстве.

– Вы хотите сказать, что я нахожусь в настоящем королевстве? – недоверчиво спросила Наталка. Ганс кивнул. – Простите, господин сказочник, а вы не видели здесь моего дедушку?

– Нет, дитя моё, дедушку я здесь не видел, – Ганс покачал головой. – В наше королевство взрослые попасть не могут.

– Почему? – удивилась девочка.

– Да потому, что взрослые перестают верить в чудеса. Поэтому наши дворцовые ворота распахиваются только для детей. Пойдём, я провожу тебя и расскажу, как нужно вести себя в нашем королевстве.

Наталка шла рядом со сказочником, и внимательно слушала правила, которые нельзя нарушать ни в коем случае. Тропинка, петляющая в зарослях розмарина, привела их к небольшому домику. Ганс распахнул двери, пригласил девочку войти.

Внутреннее убранство дома Наталку удивило. В центре просторной комнаты красовался круглый стол на искривленных ножках, вокруг которого валялись подушки разных размеров и форм. На подоконнике стояла ваза с букетом из разноцветных перьев. К вазе прижималась чернильница в виде маленького недовольного пузатого человечка. Сказочник взял чернильницу, сказал:

– Милая девочка, позволь представить тебе моего друга господина Ван—Ховена. Правда, скажу тебе по секрету, из-за этого ворчуна мне вечно приходится останавливаться на самом интересном месте.

– Как же он может заставить вас остановиться, если это простая чернильница? – поинтересовалась Наталка, проведя рукой по холодной спине пузатого человечка.

– Дело в том, – сказочник загадочно улыбнулся, – что Ван-Ховен – не простая чернильница. Ван-Ховен – хранитель множества тайн. Если наполнить его земляничным соком, а потом взять в руки одно из разноцветных перьев, обмакнуть его в чернила, то господина Ван-Ховена не остановить. Он будет говорить, говорить, говорить, перо будет летать по бумаге, а мне нужно будет переворачивать исписанные листы и следить за тем, чтобы земляничные чернила не заканчивались. Но… – Ганс вздохну. – Земляничные чернила, как нарочно, заканчиваются очень-очень быстро, сказка начинает таять, словно снежный комочек в горячей ладошке, и утекать сквозь пальцы. Мне приходится бросать перо и бежать на земляничную поляну. Я стараюсь сделать всё как можно быстрее, но каждый раз, когда я возвращаюсь обратно, то не могу найти ни пера, ни исписанных листов, они фантастическим образом исчезают. Я беру новое перо, но оно не желает продолжать то, о чём я писал, оно начинает писать новую сказку. За много-много лет я так и не узнал ни одной тайны, так и не закончил ни одной сказки. Вот и сейчас, убегая за земляничными чернилами, я оставил на столе красное перо и лист с недописанной сказкой. Но, как видишь, на столе ничего нет. И это всё происходит потому, что Ван-Ховен ужасный хитрец. Верно, Ван-Ховен?

– Да, – ответил пузатый толстячок.

Голос у него был не очень-то приятный. Наталка подумала, что голос Ван-Ховена похож на холодный северный ветер. Поёжилась. Решила, что о плохом не нужно думать. Пусть всё идёт своим чередом. Сказочник знает, что делать. Он наполнил чернильницу земляничным соком, взял зелёное перо, улыбнулся:

– Устраивайся поудобнее, девочка. Ван-Ховен расскажет нам с тобой одну из своих таинственных историй.

– Сколько раз повторять тебе, Ганс, – проворчал Ван-Ховен. – Я не рассказываю сказки, а творю их. Вот и сейчас я подарю тебе и твоей гостье своё новое творение.

– Сейчас ты заставишь меня испытывать муки творчества, – укоризненно произнес Ганс.

– Пусть так, – Ван-Ховен усмехнулся. – Но это – самые счастливые минуты в твоей жизни, Ганс.

– Да, пожалуй, ты прав, – согласился сказочник. – Ты тысячу раз прав, мой милый хранитель тайн. О чём ты сегодня поведаешь мне?

Наталка удобно устроилась в мягких подушках и с интересом смотрела на летающее зелёное перо, которое оставляло на белых листах бумаги ровные ряды округлых малиновых букв. Голос Ван-Ховена звучал то громче, то тише, то замирал на несколько мгновений, то превращался в нескончаемый водопад слов. И тогда Наталке начинало казаться, что она видит всё, о чем говорит хранитель тайн. Нет, не просто видит, а является непосредственной участницей сказочных событий. И лишь одна мысль волнует её больше всего на свете: «Только бы не закончились земляничные чернила. Только бы они не закончились…»