Юрий Буковский: Логанчик Миша. Проза

– Ну, да… ну что-то… вроде… – по-прежнему не узнавая в упитанном, с расплывшейся физиономией и с гордо выпяченным животом посетителе, никого из худых и стройных, как запечатлелось в его памяти, студентов. – По облику… внешне… так сказать… Нет, не припоминаю!

– А по фамилии? Да Баранов я, Баранов! – прикрикнул гость. – Вместе учились. Забыл, что ли?

– А… Баранов… По фамилии – конечно… Нет, не признаю! – вспомнил, но по привычке отказался, на всякий случай, от знакомства Шапкин.

– Так ты признай, – властно потребовал посетитель. – Вовку Григорьева, Сашку Филимоновского, Лидку Ефремову помнишь?

– Ну да, – решил всё-таки сдаться под напором фамилий и лезшей ему в глаза ондатры, Шапкин. – Вспомнил.

– А я смотрю на доске, где у вас кабинеты расписаны, твоя фамилия висит, – начал тыкать пальцем регистратору в грудь, только что заново познакомившийся с ним бывший сокурсник. – Думаю, неужели Димка Шапкин? Вошёл и сразу понял – да, он, Димыч! Ты не представляешь, как я рад! Когда у тебя обед? Бумажки твои подождут, – остановил он его возражения и потащил упирающегося Дмитрия Петровича мимо удивлённых сослуживцев к вешалке с одеждой. – Которая куртка твоя? Есть тут в вашей Тмутаракани какое-нибудь недурственное заведение? Какой-нибудь приличный шалман?

Единственным недурственным шалманом рядом с регистрацией, куда, правда, Шапкин захаживал редко, только по праздникам и только с отделом, питаясь прямо на рабочем месте бутербродами и чаем из термоса, было кафе «Буревестник». Заведение общепита с таким крылатым названием и летящей белой птицей на вывеске, с советских времён ещё осталось, наверное, в каждом городке, даже вдали от морских просторов и бурь. Правда, жители N именовали это заведение пренебрежительно, без пафоса: «стекляшка» или «аквариум». Одноэтажное с окнами во всю стену здание, и впрямь оправдывало это название. Да и посетители – и за столиками, и танцующие по вечерам – отдалённо, конечно, и с расстояния, но могли чем-то напоминать рыбёшек за стеклом.

Баранов после объятий, притворных ахов, восторгов и упоминаний о Кольке, Ирке, Наташке и прочих сокурсниках превратился в Вову или просто Володю.

– Какое ещё отчество? Забудь! – шумно возмущался он. – Ты для меня как был Димыч, так и останешься! Навсегда! А я для тебя – Вова! Или просто Володя! Без отчества! До гробовой доски! Вот так!

Вообще-то Димычем Шапкина в институте никто не звал. Прозвище у него было, конечно же, Шляпа, а иногда совсем уж обидно – Головной убор. Он и в самом деле по характеру был «шляпа». Также, как и новоиспечённый Вова или просто Володя, и по характеру, и по своей вузовской кличке, вообще-то был Баран.

В кафе Вова-Володя брезгливо мазнул пальцем по качнувшемуся на железных ножках столику, прижившемуся здесь тоже, наверное, ещё с советских времён, подозвал официанта и заставил его протереть сырой тряпкой пластмассовую столешницу. Затем беззастенчиво содрал с его плеча серовато-белое, в цвет такой же, серовато-беленькой, украшенной немаркими чёрными лацканами, воротничком и манжетами официантской курточки полотенце, и смахнул с давно отслужившего свой срок, а может быть и два, или даже три срока стула, видимые ему только пыль и грязь. Устроившись, Баранов углубился в изучение меню.

Окрещенный Димычем регистратор, жался, мялся, брать в руки меню не стал, сурово заранее приготовившись заказать себе только солянку – обязательное для всех морских и лесных «Буревестников», щедро приправленное томатным соусом и специями варево, из обрезков и остатков, вчерашних недоеденных посетителями колбасных, ветчинных, буженинных и прочих мясных и полумясных блюд – а к ней селёдку с луком и чай.

– Принеси-ка ты нам для начала бутылочку коньячка, – по-прежнему, уставясь в меню и на «ты» велел просто Володя официанту, смирно стоявшему у столика. – Вот этот, «Пять звёздочек», – ткнул он пальцем в листок. – Ничего приличнее, я вижу, у тебя тут нет. И лимончик.

– Ещё что-нибудь заказывать будете? – услужливо согнулся официант.

– Ты давай, неси. Сказано тебе – для начала. Вернёшься, расскажу тебе подробно – что будем заказывать, а что не будем, – отмахнулся Вова-Володя и снова принялся за изучение, состоявшего всего из одного листочка, меню.

Принесённые вскоре «Пять звёздочек» его неожиданно взбесили.

– Ты что – порядков не знаешь? Бутылка должна быть закупорена! – казалось с кулаками готов он был наброситься на официанта. – Её надо показать мне, чтоб я видел! А потом открывать. Знаю я вас, подавальщиков! Сольёте всякие остатки из бутылок и рюмок и заезжим посетителям втюхиваете. Неси новую!