Юрий Бурчак-Находка - Россия – родина слонов!

Короче говоря, народ щемится на работу с утреца. Наши спасители, ёлы-палы! Выбрали мужика поздоровше и попросили оторвать наши шмотки. Всё это время в носках скачем. На улице колотун, про глобальное потепление слыхом не слыхивали. Поднатужился чувачок, дунул, плюнул и… отодрал-таки наше барахлишко. Молодчик! Давай мы их скорее пялить обратно, чтобы согреть околевшие копыта. Что такое? Ступня вылезла наружу. Мужик слишком здоровый оказался. Богатырь, мать твою, земли русской. Вся нижняя часть осталась на трубе, видно я переборщил с водой. Пипец! Повеселились! Пришлось бежать домой с валенками под мышкой, на ходу шевеля пальцами. Ну, пидзюлей, конечно, словил от мамани. Долго ещё потом мы с Филом мимо останков моих валенок проходили мимо, и ржали как дураки.

До сих пор эта унылая картинка перед глазами стоит: чёрное-пречёрное, звёздное небо, редкие падающие снежинки, и в свете фонарей, на трубе – одинокие, напрочь приклеенные подошвы валенок. Прости меня, обувь, я просто был тупенький! Вывод: ребята, не становитесь в мокрых валенках на железо зимой – получите по тыкве от мамани.

В школе у преподавателей я был среди любимчиков, но уж слишком пидзлявый. Почти каждую неделю в дневнике была запись красными чернилами: «Разговаривал на уроке!!! Обратите внимание!!! Вертелся на уроке математики!!!» и подобная фигня.

В первом классе все уже пробовали курить. Естественно, я не отставал, был как все. Не курить было неприлично. Но какая всё-таки это дрянь, ребята! Тьфу! Нормальных сигарет почти ни у кого не было. Поэтому, собирали окурки, и шмалили это вонючее дерьмо за углом школы. Плевались, морщились, но продолжали курить. Круто! Так делают настоящие боссы. Всё равно, несмотря на это, так и остался некурящим, привыкания не произошло. Уж больно мерзкой была эта пакость. Тем более, что папик не курил совсем. И слава богу. Но изредка, конечно, за компанию покуривал с закадычными друганами.

Как-то раз делал уроки по математике. Ошибся что-то там с цифрой, взял резинку и давай стирать ошибку. Тёр, тёр, пока не протёр приличную дырку в тетради. Ну, бллин! Испугался, что наругают, глупый был. Оторвал кусочек бумажки, наслюнявил и заклеил дырку. Про клей, наверно, тогда ещё не в курсе был. Мамка, конечно, спалила меня с этой дыркой, это её сильно развеселило, смеялась, хватаясь за жирненькие бока. Наверно, сама такое в техникуме делала неоднократно. Это же надо, догадаться залепить дырку в тетради собственными соплями. Поучала меня: «Учись хорошо, сынок, тогда из тебя человек вырастет!» А я удивлялся – «Как это? Я и так человек». Ну, тупень был несусветный!

Летом отправили в пионерский лагерь. Назывался «Факел». Он и сейчас есть. Ни хрена хорошего не вышло. Две смены шёл дождь как оголтелый. Мать перемать, носа не высунуть. В Находке такая фигня в порядке вещей, зимой солнце палит, когда особо не нужно, а летом, сука, дождь как прорывает. Не дождь, так туман. Если бы не это говно, цены бы городу не было. Он ведь находится на широте Сочи.

В лагере у меня своровали замечательную вещицу – шикарный водяной пистолет, японский, кстати. Папаня притаранил с работы. Они там чинили корабли ФЕСКО, ну и выцыганил, наверно, у какого нибудь маримана. Я расстроился, само собой, второго такого пестика в этой стране не найти. В общем, о проклятом «Факеле» только одни негативные воспоминания остались.

Однажды сидим в беседке, то ли речёвку разучиваем, то ли другой какой-то лагерной фигнёй занимаемся. Чувствую – нестерпимая вонь накатила. Думаю: «На говно наступил, что ли?» Проверил подошвы. Нет, всё чисто. А говном несёт невообразимо. Да что такое, эй кто насрал!? В итоге всё прояснилось. У нас был хлопчик по фамилии Твердохлебов. Тоже застенчивый мальчик. Уж на что я скромный, а тот вообще полный тормоз. Короче, захотел Твердохлебов какать и постеснялся сказать вожатой, думал перетерпеть. Но в пионерских лагерях Советского Союза, как правило, хорошо кормили, в отличие от германских концентрационных. Поэтому у него клапан на заднице не выдержал давления навозной массы, и вся эта ерунда полезла наружу, источая страшную вонь.

Пидзец! Обосрался парень, в прямом смысле. Тупо навалил в штаны. И он хотел это скрыть, сидел себе, как ни в чём не бывало, обосраный и, бля, речёвку дурацкую учил. С выражением так читал, типа всё нормально! Без палева! Штирлиц хренов. Извините за маты, но как тут не матюкнуться. С тех пор у меня фамилия Твердохлебов ассоциируется с говном и вонью. Когда кто-то при мне упоминает твёрдый хлеб, я сразу вспоминаю этот стрёмный случай из моего детства. До сих пор картинка перед глазами: беседка, снаружи стена дождя, на скамейке сидит обосравшийся пацан с кислой рожей, а вокруг офигевшие все мы. Вполне отчётливо помню его лицо с родинкой на щеке. Вот никого не помню, ей богу. Ни лиц, ни фамилий. Его запомнил. В каком-то дальнем закоулке мозга. Что такое память? Удивительно! Сейчас стараюсь поменьше есть хлеба. Особенно твёрдого! И вообще, слово «факел» в каких то мрачных тонах воспринимается.