Настасья Яницкая - Сколько длится тишина на Сатурне. (сны, записанные под утро)

– Я надеюсь, картинки в твоей голове сложатся таким образом, что ты сможешь извлечь полезные знания из опыта сегодняшнего вечера. Самостоятельность – это очень хорошо, но чаще всего она говорит о гордыне, которая растёт из неумения принимать, и это ослепляет. Не показывает реального положения вещей. А ты должна уметь видеть реальное положение вещей.

маленькая баба в моей голове вела непростительно длинный монолог на тему: «как открытие третьего глаза влияет на уровень сознания, которое в свою очередь влияет на качество существования, тем самым делая его невозможным», короче говоря расставляла все «за» и «против», так как блаженны не ведающие, а третий глаз, он как бы, если откроется, то хрен его закроешь, потому нужен ли он нам. Надо же заранее просчитать все риски и профиты, как например с вопросом о Нирване, где у меня есть множество претензий и несогласий. Так вот, маленькая баба в моей голове вылазит на табуреточку и вещает. В это время, я готовлю завтраки. А, надо сказать, маленькая баба в моей голове, как Будда на ранних стадиях, не признаёт многовекторную коммуникацию. Ну и на моменте: «Настя, ты должна понимать, что третий глаз с твоим-то зрением – идея мягко говоря говно» я путаю соль и сахар, и полинезийская яичница приобретает некую пикантность. Маленькая баба цокает языком, сползает с табуретки и уходит в угол молчать, кидая язвительное: «а я воспитывала тебя мультифункциональной». Ну так вот, сегодня, значит, делала омлет, да такой, что сам Джейми Оливер не отлучил бы меня от плиты и холодильника. Омлет по всем параметрам получился идеальный как полнолуние. Настенька, значит, радуется, даже на секунду забывает, что у нее есть нос, лицо и горло, и даже приближается к этому глубокому пониманию, что Нирвана не так уж и плоха в глубинном своём концепте, и в принципе, можно пересмотреть некоторые свои убеждения и тут выходит это. Ставит табуретку по-центру пустой черепной коробки, включает лампочку, и так пронзительно излагает: «Омлет?! Серьёзно?! У тебя в исходном коде прописано: завоевание вселенной и ближайших галактик во славу меня, твоего внутреннего голоса, вечного демиурга, ослепительного разума, безумного гения! А ты взяла и всё испортила! Еще со эпохи „Красного Ведёрка“, когда ты отрубила голову неповинной божьей коровке, я внушаю, что цели должны быть великими, что племя чингизидов кровью по твоим венам бурлит, а ты, как баба: омлет классный, Джейми Оливер меня бы не изгнал из кухни, и вот оно счастье!» И этот неловкий момент, когда твой внутренний голос испытывает урами по отношению к тебе же.

очень много интересных слов, что передают душу предмета и его суть, но западному стилю мышления, порой, недоступны. Это явление и восхищает и ужасает одновременно. Например, есть у них сборник наставлений от 13 века. Считается развлекательной литературой с элементом нравоучений. И там в десяти разделах на примерах жизненных разных ситуаций, из всевозможных литературных текстов, неживых уже товарищей, рассказывают, что такое хорошо, а что такое увы. И вот, два последних раздела о разочаровании и излишествах. Причем если с излишествами всё понятно: перенасыщение – зло, и это касается всех жизненных сфер от инстинктивных до духовных. Т.е. почти все японские религиозные ответвления (кроме конфуцианства) порицают чрезмерную увлечённость книгами и науками, про еду, утехи вообще говорить нечего, то с разочарованием\досадой можно хорошенько подвиснуть.

Вот, например, урами, в переводе на русский – досада\разочарование. Но этого не достаточно, так как «урами» – квинтэссенция чувств, вызываемых обстоятельствами, связанными с другими людьми. И вот истории в этом сборнике собраны по оттенкам. Т.е. один самурай разгневался на своего брата, и ненависть его была так сильна, что брат умер. Тогда самурай испытал урами. Один отец похоронил единственного сына. Он не испытал горя, он испытал урами. И так далее.

Что интересно, японцы сдержаны настолько, что проявление чувств считается неприличным. Потому чувства могут быть показаны только в действиях. Особенно хорошо это просматривается в литературе, например в сказке про Зелёную Иву, где встреча самурая и девочки описана трёхчасовым молчанием и смотрением глаза в глаза, и когда три счастливейших года спустя девочка умирает на руках самурая и оказывается духом Ивы, он молча встает и уходит в паломничество. Не проронив ни слова. Последствием урами всегда есть уход от привычной жизни. Урами считается неблагоприятным чувством. От урами нельзя умереть, но можно от досады. Казалась бы, это одно и то же. Но, технически, урами завершается страхом, и вот этот страх, рождённый на грани соединения с ненавистным, является русским словом «досада». Но не является «урами». Это его итог. И восхищает, что у японцев слово живет за пределами иероглифов.