Розалия Степанчук - Крутые горки бытия

Послала меня как-то мать в райцентр в хозяйственный магазин. Захожу туда, и вижу красу свою ненаглядную. Ноги к земле приросли, забыл, зачем и пришёл. А в мозгу бьётся – не моя она, не моя! Муж у неё есть. А ноги от пола оторвались и к ней понесли. А она сидит, улыбается, и говорит: «Пойдём отсюда, Максимушка, поговорим, о том, о, сём». Ну и пошли сами не знаем куда. Зашли в какой-то двор, сели на лавочку, и поговорили. Она старше меня на 3 года оказалась. Замужем 6 лет, а деток Бог не дал. Я тоже о себе рассказал. Так вот сидели и разговаривали ни о чём, будто прощались. А расстаться не могли. Ну, сколько ни сиди, а расстаться придётся. Она первая встала, да и пошла своей дорогой, остался на душе моей тяжкий камень. Жениться что ли на хорошей девчонке, чем так голову морочить из-за чужой жены?

Скоро настало время для осенней вспашки, и поехал я опять в их село. Еду, и всё думаю, увижу или нет свою желанную. А она, в первый же день, пришла, моя родимая, ко мне на поле. Говорит: «Слава Богу! Насилу дождалась тебя!» Ну, тут уж я отбросил все сомнения, за неё только опасался. Да решили мы, как только вспашка под озимые закончится, уедем мы с ней к нам в деревню и поженимся. Но вышло всё по-другому.

Как-то под вечер, пришла она домой, а муж её озверел от водки и от ревности – люди добрые его просветили. Избил он её, сорвал одежду, схватил за волосы, и потащил её избитую и голую, к родителям. Притащил, бросил на пол, и кричит: «Вот вам ваша проститутка, забирайте её назад».

Валин отец на фронте погиб, её отчим воспитывал. Своих детей у него не было, и он любил Валюшку, как свою дочку. А тут, как увидел он такую картину, схватил топор и на зятя пошёл: «Ах ты, мразь, да ты и мизинца её не стоишь. Не сумел бабу так приласкать, чтобы на других не смотрела, так и пеняй на себя! Убирайся отсюда, и забудь сюда дорогу, клоп вонючий!»

Не ожидал Валин мужик такого отпора. Тесть – то его всегда спокойный и молчаливый был. Опомнился он, хмель с него слетел, сел он, где стоял, и заплакал. А мать, тем временем, подняла дочку, положила её на кровать, обтёрла с неё кровь, и, увидев, что с ней сделал зять, зарыдала, положив голову на дочкину кровать. Это мне потом Валюшка рассказала. А мужик вскочил, позвал с собой двоих приятелей, пришли ко мне на поле драться. Я тоже не из робких, и сколько мог, в долгу, не остался. Но их было трое дюжих мужиков, и они так отметелили меня, что остался я, лежать, без сознания.

Утром бригадир приехал в поле на мотоцикле с коляской, и отвёз меня в районную больницу. На другой день я пришёл в себя, и ко мне пришёл парень из милиции, расспросить, что да как. Предложил написать на мужика заявление, чтоб его посадили. Но я отказался, понимал свою вину – у меня – то тело болит, а у него – душа, а это ещё больнее. А через 10 дней пришла краса моя ненаглядная. Синяки уже сошли, а зелень и желтизна от них осталась. У меня дела похуже были, хорошо мужики постарались. Она это поняла, наклонилась ко мне, и заплакала. Слёзы её капали мне на грудь, как бальзам на сердце. Не плачь, душа моя, сказал я ей, прошли мы с тобой боевое крещение, теперь мы неразлучная пара, и нас водой не разольёшь.

Долго я пролежал в больнице, Валюшка за это время и развод успела взять. И синяки у неё полностью зажили. Мать ко мне тоже часто ходила, я их в больнице и познакомил. Не шибко мамке-то понравилось, что я на разведёнке жениться собрался, девок, мол, тебе мало. Да ещё мужик её всем хвастался, в каком виде притащил её к родителям. Позор-то какой! В деревне ни от кого секретов нет – вся жизнь на виду. А я, только посмеялся. Такой ненаглядной, как она, больше в природе нет, как нет, потому её мужик и бесится.

Переехала моя суженая к моей матери, меня дожидаться, и стала ей помогать по хозяйству. А хозяйка она – на загляденье, всё в руках у неё горит. Проворная да умелая. Избу нашу в нарядный терем превратила. Мать-то глядит на сноху, и не нарадуется, а та ей мамой звать стала. Так вместе и дождались меня, и жили они уже душа в душу.

Пошли мы с Валюшкой в ЗАГС и расписались. Через 9 месяцев сынок у нас родился, а через два годочка и другой. Успела мамка моя с внуками понянчиться, да не долго. Пять лет всего пожила она с нами, и померла, царство ей небесное.

Так и прожили мы с Валюшкой жизнь. Дети выросли, разлетелись кто куда, только в гости приезжают, да внуков на лето привозят. Только и к нам беда пришла – Валюшка моя серьёзно больна. И всё она переживает, что на хозяйство у неё сил теперь нет. А я всё думаю, пусть она ничего не делает, просто сидит, я сам всё сделаю, только бы она жила. Ни свадьбы у нас не было, ни белого платья, потому, что она второй раз замуж выходила, а жить мы друг без друга и тогда не могли и теперь не можем. Жизнь-то у нас, видно одна на двоих – я всю жизнь жил для неё, а она – для меня, и укорачивать эту жизнь мне не хочется, потому, что без неё, без Валюшки моей, и моя жизнь кончится. Не нагляделся я ещё на красу свою светлую.