Наталья Криммер - Осенняя история

Я вывернулась из его рук и, как мне показалось, очень гордо прошествовала на кухню.

Со временем всё изменилось: сына он полюбил, принимал участие в его воспитании, дружил с ним. И впоследствии, в каком-то его интервью я прочитала, что у него «очаровательный сын». Но тогда всё только начиналось, правда, с большим опозданием.

Вечером, уложив Антона спать, мы устроились в мастерской. Мы любили так проводить вечера. Электричество не зажигали, хватало лунного света и уличного фонаря, который довольно бесцеремонно заглядывал в окно. Мастерская представлялась каким-то сказочным замком. Очертания скульптур, причудливые тени. Очень романтичная картина, или мне так казалось. По крайней мере, всегда в эти минуты, было как-то удивительно спокойно на душе.

– Я собираюсь поехать на озёра, порыбачить. Ты не хочешь составить мне кампанию? – поинтересовался Стас.

– Меня уже приглашал Антошка, – улыбнулась я.

Стас совсем не удивился, только спросил:

– И, что ты ему ответила?

– Что ответила? – задумчиво переспросила я, потом сразу задала свой вопрос: – Скажи мне, а это ведь твоя идея?

– Ну да, я решил, что нам с тобой лучше поехать куда-то вместе. Меня последнее время очень беспокоит твое настроение. Тебе нужно подышать свежим воздухом, погулять, расслабиться.

– Последить за твоим сыном, – продолжила я.

– Зачем ты так? Я далеко не убежден, что возьму его с собой, а тем более, если ты против.

– Стас, во-первых, ты ему обещал, и уже менять свое решение не следует. Он так этого ждёт.

– А во-вторых?

– Во-вторых, я через неделю уезжаю на гастроли в Минск на фестиваль, – я работала тогда уже в продюсерском центре, – и пробуду там почти две недели. За это время Вы успеете наловить кучу рыбы и подружиться.

– За это время, ты меня забудешь, – грустно сказал Стас. – Фестиваль! Соберется туча праздных бездельников, будут пить, гулять, заводить интрижки.

– Вообще-то, я еду работать, – напомнила я.

– Знаем-знаем мы эти Ваши работы, – Стас насмешливо посмотрел на меня, он говорил эти слова, как бы шутя, но, я очень хорошо его знала и видела, как ему не хочется меня отпускать. – Глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в постели у какого-нибудь артиста, режиссёра, музыканта или уж и не знаю у кого…

Я подумала, что тот график, который меня ждет на фестивале, скорее всего, не будет располагать к любовным утехам. А постель станет предметом мечты, чтобы прилечь и поспать. Но я не стала вдаваться в подробности и парировала.

– Я тебе, по-моему, поводов не давала меня подозревать в скороспелых связях. А вот твои многочисленные романы…

Я не успела договорить, Стас меня перебил:

– Наташенька, – он вдруг как-то посерьёзнел, – ты этим словом, так походя, не бросайся. Роман это чувство с историей, – помолчал и вдруг добавил, – роман – это ты.

– А всё остальное? – я обвела рукой мастерскую, указывая на выставку женских портретов, набросков, скульптур. Он никогда не скрывал, что многие из этих женщин были не только его моделями.

– Остальное? – задумчиво переспросил Стас, – часто интерес, не скрою, не всегда только творческий, влюбленность, желание, азарт, блуд. Да много всяких чувств, широкая палитра. – И повторил, – а роман – это ты.

Услышать такое признание от него, от человека, который очень мало значения придавал словам и всегда говорил, что настоящее чувство оно молчаливо. И сейчас, эти слова стоили дорогого. А он продолжил:

– Я люблю тебя. Я прожил большую жизнь, и поверь мне, эти слова не говорил ни одной женщине. А их действительно было много. Тебе говорю, просто, чтобы ты это знала, просто потому, что дорожу нашими отношениями и не хочу тебя потерять.

Я молчала. Я действительно это знала, хотя до этого момента никогда не слышала от него ничего подобного. Я тоже его любила и не хотела потерять. Но жизнь часто решает всё за нас, хотим мы этого или не хотим. Пусть всё будет, как будет. Но, к сожалению, я не Дон Кихот, и на борьбу с ветряными мельницами у меня вряд ли хватит сил.

А визитёры в больницу всё шли и шли. Несли цветы, конфеты, фрукты. Всё это мы не успевали раздавать врачам, медицинским сёстрам, санитаркам и всем, кто попадался под руку.

Как-то утром, я вышла на улицу, подышать воздухом, в этот момент мне на мобильный позвонила Лариса.

– Наташа, меня атакует какая-то девица, говорит, что она журналистка и хотела бы закончить интервью со Святогоровым, которое якобы начала ещё до несчастья. Вы что-то знаете об этом или это досужая папарацци?