Серафим Богданов - Последний старец. Сталинградский снег. Черт побери!

Вскоре площадь вокзала с музеем обороны Царицына были накрыты огнём из 102-мм миномётов системы Шавырина. Взметнулись клубы дыма вперемешку с огнём и обломками. В мембраны «Эриксона» донёсся знакомый голос: «Генерал-полковник! Русские силами десятка танков КВ-1 и пяти Т-34 атакуют мои позиции. В моём распоряжении четыре самоходки Stug III Ausf E, три Pz III Ausf H. Пять Pak 38. Немедленно вышлите поддержку люфтваффе и подтяните танки! Нам не выстоять…» Это кричал командир саксонской 113-й дивизии. Он как в воду глядел: через пол часа русские отбили «Дом лётчика». Стали с левого фланга обходить боевые порядки вермахта. Вскоре с площади Павших борцов выползли тяжёлые и средние русские панцеры. КВ-1 по зелёному корпусу и угловатым башням были окрашены белыми полосами. Они только что расстреляли севшие на мины панцеры. Теперь помогали русской пехоте штурмовать здание исторического музея и вокзала. Зеленовато-жёлтыми горошинами, пригибаясь и залегая, за ними бежали пехотинцы. Некоторые катили за собой прикрытые щитками станковые пулемёты «Максим». Из окон музея (здание было из красного кирпича, с белыми каменными наличниками на фигурных окнах, с шатровой крышей из железного листа) повалил густыми клубами дым. Вылетали пучки искр. Тридцатьчетвёрка с ходу распластала гусеницами 50-мм противотанковое орудие. Прислугу, что попыталась отползти, расстреляла русская пехота. Артиллеристы были вооружены пистолетами «Люгер». Серьезно отстреливаться они не могли. Вскоре все трое дёргали в предсмертной судороге ногами в сапогах, подбитых гвоздями.

Т-34, разворачиваясь на одной гусенице, вёл круговой обстрел здания вокзала. Одновременно поливал очередями вход и выход музея. Оттуда, из огня, пытались вырваться германские пехотинцы. Надо было эвакуироваться – промедление грозило попасть в плен. Этого ещё не хватало, подумал Паулюс. Он затопал каблуками по лестнице вниз, где ждала охрана и «Кюбель». А над площадью уже летел Пе-2, русский скоростной пикирующий бомбардировщик. Он уронил бомбы на тяжёлую батарею. Накрыл огнём из скорострельных пушек тяжёлые 75-мм орудия образца 1913 года. Пролетел в сторону Домов специалистов желтовато-зелёный бомбардировщик Br. 20 Cicogna в окружении трёх остроносых истребителей С.200 Saetta из состава итальянской 22-й истребительной группы С. A. F.O. Германские He-111 эмблемой «красного барона» бомбили переправы. Там копилось множество мирных жителей, а также военной техники. Сбитых над Волжскими переправами германских лётчиков обычно в плен не брали. Толпа разрывала их на части. На острове «Голодный» расположился штаб 46-й дивизии. Её командир и начальник вскоре будут расстреляны по приговору военного трибунала за самовольную эвакуацию.

Это был один из ста дней битвы за Сталинград. В ходе, которого город, вернее его объятые дымом и пламенем руины, переходили по многу раз из рук в руки. Эта кровавая мясорубка выкашивала многие тысячи людей. Прежде всего, молодых и здоровых. Волею судеб им было уготовано участие в кровавом эксперименте.

– …Я тоже люблю свою жену и своих детей, – продолжал Паулюс. – Они остались далеко в Германии, хотя постоянно пребывают здесь, в моём сердце. Им тоже нельзя лгать. Этой болезнью, Вильгельм, больна вся нация. Мы боимся признаться друг-другу во лжи – какой чудовищной л о ж ь ю даются нам эти победы! Я сейчас вспомнил этого русского с бородой. Если он прав, то мы все обречены. Это нужно принять как должное. Как наказание, ниспосланное Богом.

– Не понимаю вас, герр генерал, – полковник Адам нахмурился. Он неслышно сдвинул начищенные каблуки сапог. – По-моему, вы хотите сказать, что война проиграна? Не так ли?

– Нет! Война только часть нашего поражения, – смутился Паулюс. – Мы проигрываем жизнь, которая кончается там, где начинается страх перед вечностью. А она велика. К сожалению, мы этого ещё не понимаем. Этот русский понял…

Он указал длинной рукой на красновато-зелёные огни Кассиопеи, что раскинулись прямо над ними. Они готовы были обрушиться и придавить собой всё неразумное, истребляющее себя человечество. Во всяком случае, так казалось.

– Мой друг! Это тоже жизнь, – неожиданно сказал он. – Возможно, что некая сила, будь то Великий Бог или таинственные жители далёких планет, взяли и поделили часть с в о е й жизни. Путём сложнейших молекулярных процессов создали с а м и х с е б я через нас. Сотворили человека по образу и подобию своему, как это сказано в Святом Писании. Мой друг! Я никогда не задумывался над этим, но этот русский… Верите ли? Он изменил меня. Проник в мою суть и зажёг её интересом к н о в о й жизни…