Иван Катков - Маньяк

Ребята пожали руки.

– Пацаны, у нас чё первым? – боднув головой, смахнул со лба длинную челку Салаев.

– Русский, – неохотно ответил Санька, скосив взгляд на доску с расписанием, возле которого шумно толпилась малышня.

– Погнали до котелки, покурим?

– А успеем? – буркнул Пьянков.

– Да не ссы, Марго простит.

Самый короткий путь до котельной пролегал через буфет. Всего – то нужно было пробраться к запасному выходу, который в течение учебного дня никогда не закрывался. Но предложение было рискованным, потому как подоконники около буфета оккупировались шпаной из младшего «городка». От них можно было запросто получить по шее, а то и лишиться карманных денег.

«Городком» называли группировку малолеток, которая «гоняла за свой район», периодически выезжая штурмовать пацанов из соседних поселков. Особенно «городок» не любил ребят из наиболее отдаленного от Ивделя поселка Луневск. Драки с ними были особенно жестокими. Младший «городок» состоял из школьников девятых – одиннадцатых классов. Старший – из выпускников, которые затем вливались в уже серьезную группировку. Чаще всего к авторитетному Комару.

Не надев куртки, одноклассники помчались к главному входу, едва не поскальзываясь на мокром полу в фойе.

– Без сменки обратно не впущу, – прокричала вслед вахтерша.

Смеясь, ребята показали ей средний палец.

– Ну, бандиты! – погрозила старуха сразу двумя пухлыми кулаками, – я вот вам!

На приоткрытой металлической двери котельной белой краской была коряво нарисована пацифика. В тесном помещении стоял прелый запах. От кирпичных стен с толстым слоем наледи валил пар. Санька Перепелкин и Олег Салаев взгромоздились на широкую, утробно гудящую трубу с мягкой гидроизоляцией. Макаров, Пьянков и Ларин стояли рядом.

– Покури, согреешься, – Пьянков добродушно протянул Максиму тлеющую сигарету, огромную в его коротких, толстых пальцах.

– Да ну, – отмахнулся Максим, – не охота.

– Отвали от человека, Васек, – заступился Санька, осторожно затягиваясь преступно нажитой «Родопи».

Из школы слабо донесся звонок на урок.

– Кстати, в курсе? – сказал Ларин, – сегодня к нам новенькая придет.

– Да ладно? – оживился Дон Жопен, – симпотная?

– Я – то откуда знаю. Придем – увидим.

– Да стопудняк стремная. Откуда хоть она?

– Вроде, из Свердловска, – пожал плечами Ларин. – И чего только ее в нашу глушь занесло…

– Ладно, парни, надо двигать, – Салаев спрыгнул с теплой трубы и швырнул окурок в кучу хлама в углу.

– Зажевать есть чё у кого? – спросил Санька.

Салаев вытянул из джинсов упаковку мятного «орбита» и отсчитал по две подушечки в каждую протянутую ладонь.

Постучав, Максим приоткрыл дверь:

– Можно?

– Пулей, – прошипела Маргарита Николаевна, увидев в дверях раскрасневшиеся лица опоздавших. И беззлобно, вполголоса добавила: – разгильдяи.

Ребята прошмыгнули внутрь и расселись по своим местам.

Класс знакомился с новенькой.

Худенькая девочка в джинсовом комбинезоне и белой толстовке с капюшоном стояла у доски, смущенно глядя в пол, и хлопая длинными, пушистыми ресницами. У нее были заплетенные в косу рыжие волосы и круглое, кукольное личико с едва заметными веснушками. В ушах блестели золотые сережки – «гвоздики».

Маргарита Николаевна мягко положила ладонь на ее хрупкое плечо:

– …хорошо, Олесь, присаживайся за вторую парту, к Варваре. А с ребятами познакомишься на перемене.

Максим не сводил с новенькой глаз. Он сидел на соседнем ряду и любовался ее профилем. Курносый носик, длинная тонкая шея, богатая косища, ниспадающая ниже спинки стула. Максим представил, как возьмет ее за руку, коснется волос, поцелует в пухлую щеку и произнесет что – то вроде: «никого не бойся. Я сам сто раз был новеньким, это не страшно. А если кто вдруг обидит – скажи мне, я разберусь с любым».

Когда Олеся ловила его взгляд, Макаров смущенно отворачивался к доске, где Маргарита Николаевна рассказывала о написании неправильных глаголов.

– Максим, – вдруг прервалась учительница.

– Да, Маргарита Николавна, – встрепенулся Макаров.

– В облаках витаем?

– Да я так… задумался… – покраснел Максим, заметив, что новенькая смотрит на него с улыбкой.

– Ну вот что, мыслитель, – поправила очки классный руководитель, – давай – ка спускайся с небес, дуй на первый этаж, налей ведро воды и намочи тряпку, мне с доски стереть нечем. Справишься, Спиноза?

По классу прокатились девичьи смешки.