По вечерам у меня был нервный диалог с мечущимся существом внутри. А вдруг не получится? Тогда я пролетал в своем скафандре из оптимизма все самые худшие воображения и долетал до сверкающих звезд самых светлых фантазий.
Я с радостью несся к их треугольникам рук и мечтал соприкоснуться с каждой не только тактильностью, но и словом. «Здравствуйте, я астронавт». Звезды звенели в ответ своими треугольниками, отдаваясь мне и провозглашая первым и последним в их жизни. Я ликовал. После возвращался с мечт на землю и засыпал сном младенца.
Однажды наконец приключилось. Все ожидания и бессмысленные рукопожатия стоили того. Я вылетел за круг своего существования и ворвался в космос с революцией сердца.
Позже земля. Шум треугольников небесных и тех, что поднебесны. Я уже не ликовал, а просто ощущал соединение с моментом, в которое при рождении была заложена моя суть. И все же, знакомясь с новыми кожами, индивидами, обмениваясь типичными фразами и на вопрос, как оно, я улыбался и, глядя прямо под ложечку, произносил: «Фантастически».
Мир материализовавшийся. Невероятный, сбывшийся мир.
В жизни
Большой
Долгой
Прожитой и еще ожидающейся
Мне часто задавали один и тот же вопрос, но тут, откуда ни возьмись, уже не лапа, а настоящая изящная рука с твердым пожатием вымолвила: «Астронавт. Интересно! Опишите самый счастливый день своей жизни».
Заблестев всеми поглаженными в себя первыми звездами, я произнес: «Самый счастливый день астронавта тот, в который он влетел в свою профессию и осуществился на одной плоскости между планетами, о которых только мечтал перед сном. И о которых все еще буду мечтать перед самым долгим, конечным сном жизни».
Врачи говорят, что эта зависимость доведет меня до могилы. Затыкаю уши. Не слушаю. Берегу свой слух для более интересных вещей.
Я не собираюсь лечиться, кодироваться. Да, привычка. Да, зависимость.
С ней
Мне тепло
Солнечно на сердце
Мне, к счастью, не вредит
Вредит только вам
Спасайтесь от моих вопросов. Вопросов-пыток. Знаю все. Всегда.
Фисташковое мороженое с арахисовой крошкой зализываю. Откусываю. Она что-то рассказывает про вчера, я вчера неуклюже впитываю, перемешиваю с усилителем вкуса. Передаю из рук в руки. Надо делиться. Надо раскрывать свои знания для других.
Высказываюсь. Про вчера теперь знает не меньше троих.
Колесо вращается. Колесо – не круг. Колесо – яичница. Шипит. Прыгаю в глазунью. Я ее плещу.
Врачи говорят, что эта зависимость доведет меня до могилы, а людей, попадающих в мое влияние, до преступлений. Я руки потираю. Что ж, лишь усиливается мой интерес.
Не называйте мою способность выведывать информацию и передавать ее из рук в руки дурным словом. Называйте это неравнодушием.
О покойниках плохо не говорят.
Способ поделиться словами правды
Я бежала к нему навстречу через поле огненно-рыжих цветов. Он раскрыл свои руки, приготовившись к нападению моей нежности. Я бежала и улыбалась. Мы были влюблены в этот май и друг в друга. С каждым нашим объятием мы сливались в одно целое большое чувство.
Тут впервые, как это обычно бывает, появилась между нами преграда. На пути к нему я запнулась о какой-то корешок, торчащий прямо из земли. Это был не корень преткновения, а корешок книги. Я вообще-то люблю новые произведения, но мне больше по душе, когда я сама их выбираю, а не они меня.
Он подошел ко мне, выражая обеспокоенность за случившееся. Тревожась о том, в порядке ли я. Кивнув на всю его озабоченность и внимание, я показала ему книгу, которая стала виновницей происшествия. Мы сели на согревающуюся солнцем землю, скрывшись в цветах. Я раскрыла книгу и начала читать вслух.
Что-то странное руководило мной, я постоянно испытывала трудности перед чтением. Запиналась на ровном месте. Запинки стали триггером. Теряясь в предложениях, я пыталась верно передать интонацию, чтобы мой спутник понимал вес фраз чьего-то личного дневника. Глядя на его лицо, которое казалось слишком вдумчивым и заинтересованным, я чувствовала нервные импульсы, разлетевшиеся вокруг нас.
Продвигаясь по абзацам, страницам, я испытывала накаляющееся напряжение. Сопричастность. Сопереживание. Густота событий и закрома тайн. Нужно иметь много смелости, чтобы поделиться этими историями не только со своими мыслями, но даже с листком. Нужно понимать всю ответственность, воспроизводя воспоминание в материальный, ощутимый мир.
Читать дальше