Милана Корнеева - Пока цветет сирень

Родители мечтали, чтобы мы учились. Сами они были полуграмотными – мама вообще крестом расписывалась, а папа старался усваивать, как говорится, на лету. Где чего услышит – то и запомнит. Даже со мной стал учить немецкий язык. Так, со стороны, в селе никто и не знал, что в нашей семье кто-то неродной. Все мы друг друга любили и старались помочь, кто в чём горазд.

На следующий день наша семья готовилась поздравить Катю с днём рождения. Мама всё хотела именины отмечать, как по старинке, но папа беспокоился и говорил, что лучше не «вступать в контры». Что он тогда подразумевал, не знаю. Но частенько они с мамой тихо между собой переговаривались, чтоб дети не слышали, а мама плакала, когда в округе стали ломать церкви.

Итак, наступил день рождения Кати. 20 мая 36-го года. У нас в семье денег немного было, но папа с мамой старались, чтоб на праздники мы были нарядными. А младшему брату Сашке мама сшила настоящий костюм. Я очень радовалась за Катю, но вся была в мыслях о завтрашнем дне, моём первом настоящем занятии по вокалу. Я всё ждала момента, когда папа отлучится от застолья, чтобы рассказать ему происходящее.

Мы дружно уминали приготовленный в печи мамин пирог с прошлогодними яблоками. А потом мама подала борщ, и мы ели деревянными ложками. Маленький Сашка любил за столом баловаться: то меня ущипнёт, то Машу за косу дёрнет. А папа грозился в шутку: «Эй, малой! Сейчас ложкой по лбу кааак дам!», замахивался, а мы смеялись. Конечно, Сашку никто не наказывал.

После сытного обеда я, наконец, подошла к папе, взяла за руку и потащила в нашу с Машей комнату: «Папа! У меня завтра первый урок пения! Ты знаешь, кто живёт в одиннадцатом доме?» – свалив все вопросы в кучу, налетела я.

Папа растерялся сначала, затем стал перечислять: «Значить, это… в десятом живут Дугины, в девятом Студёнкины, а в одиннадцатом… там вроде какой-то богатый человек живёт. Говорят, это его дача здесь, а сам он из города. А тебе по что надо?» И посмотрел, будто я что-то неладное задумала.

Я и рассказала про вчерашнее прослушивание и про знакомство с моим будущим учителем из Дома культуры.

Я рассчитывала, как и обычно, на поддержку, но попала впросак.

Папа позвал маму. «Всё пропало» – промелькнуло у меня в голове. И странно было, ведь он знал, что я прослушиваться иду. Мама прибежала вместе с задиристым Сашкой. Он всегда чувствовал неладное и из-за угла поддакивал ругающей маме. Меня это всякий раз злило, но я решительно не обращала внимания. Отец попросил повторить сказанное ему. И никакие попытки остановить его ничем не закончились. Мама слушала, заламывая руки, и вздыхала. Сашка смотрел на меня, как, наверно, смотрит паук, когда в паутину попадает бабочка. Ему все было зрелищно и забавно. В эти минуты я его ненавидела. Только Катя, заслышав укоры родителей, пришла меня поддержать. Мама говорила: «Как ты вообще могла позволить себе пойти к какому-то человеку в дом? А вдруг…» И тут началось: «Вдруг тебя бы обидел кто? А кто их знает, этих городских…» И последними её словами были: «Аня! Никакого пения! Слышишь? Чтоб я даже не слыхала больше! Завтра вон пойдём со свёклой возиться, хоть какая от тебя польза будет». (Недавно нашей семье выделили небольшой земельный участок для посадки картошки и свёклы в Покровском-Стрешнево.) Положение – хуже некуда. Я угрюмо согласилась, ничего не поделаешь.

Погоревала час и стала продумывать план, как удрать завтра от мамы и сестёр. Как я могу пропустить занятие? Да и огород терпеть не могу.

Ночью к нам с Машей в комнату пришла Катя. Родители всегда думали о нас, поэтому с недавних пор у Кати была отдельная комната. Катя тихо постучалась. Маша спала, отвернувшись к стене, а я не могла и глаз сомкнуть. Сестра зашла и села на край моей кровати.

– Ну что, Ань, как быть-то завтра? – спросила она печально.

Меня это только разозлило:

– Как быть?! Я всё равно пойду! – молниеносно вспыхнула я, будто ожидая, что Катя пришла отговаривать от затеи.

– Ну ладно. Ты иди, а я что-нибудь придумаю, – подмигнула она.

Так у меня появилась поддержка. Да тут и Маша повернулась в нашу сторону и добавила:

– А я не сплю и всё слышу. Правда, Ань, иди. А мы с Катей маму отвлечём и придумаем что-нибудь. Тебе надо петь, уж всё село подтвердит!

Я была счастлива, что моя семья для меня опора. И не нашла, что ответить, кроме как:

– Ну, раз у меня такие сёстры, то и умереть не жаль!

Не помню, откуда цитату взяла, но очень она мне нравилась.

Маша только рукой махнула да ответила: