Ольга Трушкова - Дом на горе, дом под горой. Рассказы

***

Нина Петровна умерла внезапно и очень рано, ей и шестидесяти лет не исполнилось, а через четыре года вслед за ней ушёл и отец. Умер в больнице, где работала медсестрой падчерица. Когда Вера в последний раз навещала отца, он ещё не отошёл от наркоза после операции, а на следующий день его не стало.

Похороны… Много фотографий. У Веры нет ни одной. Да и самой Веры на них нет.

Когда в комнату, где стоял гроб, вошёл фотограф, сводная сестра, минуту назад оживлённо беседующая со своей приятельницей, натянула на лицо маску вселенской скорби и уселась у изголовья покойного. Рядом с ней разместилась её семья, а по другую сторону гроба – семья сводного брата. Больше мест не было ни у гроба, ни в объективе фотоаппарата.

Всем известно, что за поминальный стол сначала садятся соседи и друзья усопшего, а после их ухода накрывают стол для родных и близких. Веру усадили за первый стол. С соседями и друзьями. Сводная сестра произнесла поминальный тост.

– У меня сегодня и траур, и новоселье. Я, НАКОНЕЦ, вернулась в отчий дом хозяйкой.

Затем слово взял её брат. Он повернулся к Вере и громко, чтобы быть всеми услышанным, спросил:

– А ты знаешь, что ТВОЕГО брата осудили и Никита сейчас на зоне?

С нескрываемым злым торжеством он буквально сверлил её прищуренными глазами и, казалось, ждал ответа, а не дождавшись, обратился к присутствующим:

– Давайте помянем МОЕГО отца.

О том, что её брат на зоне, Вера, конечно же, знала. Под осуждающими взглядами сидящих за столом, она опустила голову.

***

Было ли завещание или его вовсе не было? Вера того документа не видела. О том, что отец завещал всё движимое и недвижимое детям второй жены, забыв про дочь от жены первой, она только в день похорон от наследников услышала.

Конечно, Вера могла бы через суд оспорить право на свою долю. Время для неё тогда было невероятно тяжёлое: за год до смерти отца она похоронила мужа, а тут ещё дефолт девяностых, да и младшего сына-подростка на ноги ставить надо.

Могла оспорить, только делать этого не стала. Предложи ей сводные родственники по-доброму какую-то часть наследства, Вера, наверное, взяла бы, только никто ей не предлагал.

Ничего! Пережила Вера ту лихую годину!

А через год ей позвонила дочь и сообщила, что сестра Нины Петровны, тётя Лида, проживающая в областном городе, просила Веру приехать к ней. Вера приехала.

– Ты, наверное, знаешь, Верочка, что твой отец как узник немецких лагерей получал от германского «Фонда примирения и согласия» компенсацию. Сумма в марках и по нашим российским меркам весьма значительная.

О том, что отец почти четыре года был в этих самых лагерях, Вера знала, но о компенсации слышала впервые.

– Так вот, – продолжила тётя Лида, – теперь, когда Вани нет, а Никиту на зоне убили, получать должна ты, единственная наследница. Тебе необходимо забрать у моих племянников все документы, а потом со своим паспортом и метрикой приехать в «Фонд». Мы с тобой вместе съездим, я знаю, где он находится.

– Пусть эти марки, тётя Лида, они и получат.

– Нет, Вера. Там сидит немец, он тщательно следит, чтобы деньги не ушли не по назначению. Мои племянники их получить не смогут. Да и хватит с них того, что они раньше ими пользовались. Ваня, когда в последний раз приезжал за компенсацией…

Голос женщины прервался, на глазах выступили слёзы, но она справилась с нахлынувшими воспоминаниями и продолжила:

– Тогда он купил самых дорогих продуктов, самых дорогих конфет, огромный торт и привёз всё это нам. Я ему говорю, что, мол, не надо было так тратиться, а Ваня ответил: «Много ли мне надо теперь? Могу я попировать хоть раз в жизни? А им хватит и того, что от этих денег останется». Он прямо так и подчеркнул: «им». А ведь раньше только по именам называл, и никак иначе. Очень грустный он был в тот приезд. Это уж потом я поняла, что прощался. Так что ты, Верочка, забери у них документы. Ваня не успел сам тебе их отдать.

– Вы думаете, они мне отдадут?

– Конечно, – утвердительно кивнула головой тётя Лида. – В противном случае, компенсация просто-напросто будет возвращена в общий фонд.

А ещё Вера узнала, как однажды отец, вернувшись из лесу, куда ездил с пасынком за дровами, увидел дом обворованным. Много чего исчезло, в том числе, дорогие шубы покойной Нины Петровны и не менее дорогие наряды. Со своей бедой он сразу побежал к самому близкому человеку, к жившей неподалёку тёще.

– Надо в милицию звонить, – посоветовала она. – Бежи, Ваня, до Людки, у ёй телефон есть.