Даниил Касап - Шумите, синие берёзы

– Зачем звал? – спросил я, наконец.

Он помешал коричневатый напиток в кружке.

– Бабушку мою знаешь? – спросил загадочно.

– Кого? Откуда?

Сосиски хреновые, после жарки кое-где полопались и вздулись, стали похожими на шишковатые пальцы Кита Ричардса.

– Бабушка у меня есть в деревне, ну… отца мама, – пояснил с полным ртом. – Вот звонила недавно, плохо ей, болеет. Просила, чтобы я приехал.

– Поедешь?

– Да, отца надо проведать. С бабушкой, конечно, ничего страшно не произойдёт, она всегда говорит, что умирает. Ещё дед был жив, она вечно умирала, а в итоге умер он.

– Может, в этот раз правда умирает?

– На вряд ли.

– Ты хочешь, чтобы я с тобой сгонял? – я знал, что он к этому ведёт.

– Угу, развеемся, посмотришь на Россию, так сказать, не с лица, а с задницы.

– А к тёте Маше в Тулу почему не поехал? Сходил бы к маме, давно ведь не был.

Он тяжко вздохнул.

– Не хочу, не могу там находиться! Там всё о ней напоминает и все о ней говорят. Соседи, родственники, аж тошно. С каждым словом и с каждой слезой всё горше и горше становится. Не могу! Потом… Я не люблю маминых родственников, кроме тёти Ани. А в папиной деревне у меня осталось несколько приятелей, я же там учился несколько лет. Два с половиной года.

Зомби покончил с миской и принялся важно расхаживать по комнате, поглядывая периодически, то на своего хозяина, то на меня, – видимо не наелся. Хвост по-прежнему торчком, длинный и пушистый, как у скунса. Рыжая шёрстка блестела здоровьем, на передней правой лапе имелось белое пятно. Зомби носил ошейник с черепком, на лбу которого надпись «Зомби».

– А эту тварь куда денешь? – спросил я, доедая.

– Соседу отдам, Ярику. У него своих котов тьма, но он и за этим будет не против присмотреть. Зомби бывал уже у него… так что всё окей. Этот Ярик, если бы ты его видел… честное слово, чувак, он смешной, как Петросян. Маленький толстый, как не зайдёшь к нему, он в халате махровом ходит, розовом с голубыми полосками. Пузо колышется и подбородки тоже и пахнет от него как от Аллы Петровны из школьного буфета, помнишь её?

– Конечно, – кивнул.

– Я поначалу думал, ну, когда он заселился, что он гомосек, впрочем, я и сейчас так думаю… педик! Но так-то тип нормальный.

– Не пристаёт?

– Да пошёл ты! Я же говорю, нормальный.

Бабуин резко подорвался со стула, взял с подоконника почти пустую пачку «Redmond», вытряхнул оттуда сигарету, зажал её губами и потянулся открыть форточку. Обычно тётя Аня выгоняла его на балкон.

Я играл с Зомби. Помню эту толстую тварь ещё совсем котёнком, глаза помню, огромные, выпученные, вечно испуганные – Бабуин его гонял по квартире дырявой бадминтонной ракеткой, а когда настигал, надевал её ему на голову. Зомби предпочитал скрываться от своего ненормального хозяина под диваном и не показываться до возвращения с работы тёти Ани. У человека глаза меняются с возрастом, в них мудрость начинает блестеть, ну если не мудрость, то хотя бы опыт, груз прожитых лет. У собак так же, щенки глядят беспечно, в них нет ничего кроме задора, а у старых псов в глазах непреодолимая печаль, знание того, что жизнь не так проста. Кошки – существа непонятные, этот смотрел на меня глазами того испуганного котёнка, хотя котярой он уже был матёрым, многодетным отцом и мужем не меньше сотни кошек.

– Так ты поедешь? – спросил Бабуин с полным ртом дыма.

– Да, да, поеду! – я часто закивал. – Когда едем?

– В пятницу поедем.

Оттолкнул Зомби ногой, он мягкий, как подушка.

– Нахера ты меня сегодня звал? – осведомился я. – По телефону нельзя было всё сказать?

Он поправил трусы, сделал глубочайший затяг, затем нарочито медленно, получая удовольствие, выдохнул серебрящийся дым в приоткрытую форточку. В окне за Бабуином было светло и шумно. Улица небольшими дозами высасывала дым.

– Хотел показать тебе кое-что! – радостно сообщал он. – Совсем случайно нашёл…

Бабуин швырнул бычок в форточку, обул, сброшенную с правой ноги тапку.

– Идём, идём.

Он увлёк меня за собой в комнату, радуясь чему-то как первоклассник.

– Искал свою старую кепку в шкафу, – начал он. – Тётя Аня всё по пакетам распихивает, и в шкаф складывает, чтобы не валялось. Я кепку не мог найти, всё здесь перевернул вверх дном и сообразил, что она её в шкаф сунула.

Он взял со стола какой-то диск и запихнул в дисковод ноутбука. Повернулся ко мне и заулыбался.

– Чего такой довольный? – спросил я.

– Распотрошил я все пакеты, пока кепку искал, а когда затрамбовывал их обратно, нарыл свой школьный портфель и знаешь, что в нём было?