Марина Важова - Семь мужей Синеглазки. Сказка-быль

***

Осень, и они снова в Городе. Брюс почти не бывает дома, приходит поздно и вновь садится рисовать.

Родичи поджимают губы, бросают едкие слова. Даже с ребёнком погулять не может! Одно название, что отец!

– Твои меня невзлюбили, я не могу так больше!

Все выходные он теперь проводит в музеях или сидит до закрытия в библиотеке, готовится к экзаменам.

Синеглазка вздыхает, но молчит. Ей некуда деться. Родичи помогают, это факт. А Брюс – её муж и отец Лили. Они должны быть вместе.

Но им не быть вместе.

Туча набежала на солнце. Она встала плотно и неподвижно. Синеглазка подняла голову и увидела, что никакой тучи нет. Пушистая, в золотом ареоле голова заслоняет свет.

Какой высокий – как подсолнух! Волосы, борода, усы и даже брови – всё из пшеничных колосьев. И глаза – большие, серые, как морской галечник.

Голова улыбнулась, обнаружив щербинку в углу рта, и произнесла, чуть картавя: «Для растений землю копаете?». И получив ответный кивок, заметила: «Здесь плохая земля – асфальт рядом».

– А где хорошая? – Синеглазка встала с колен и невольно засмеялась.

На нём синие потёртые джинсы и голубая в клеточку рубашка с закатанными рукавами.

На ней – бирюзовая кофточка, вышитая васильками, и синяя юбка-колокольчик.

Он переводит взгляд на свою рубашку, улыбается: «У вас тоже Голубой период?». И тут же смущённо прикрывает ладонью пустоту недостающих зубов.

Надо же, Пикассо знает! А сам жуть какой запущенный: пыльные сандалии, давно не стираные джинсы, тощий рюкзачок за спиной. Чистый скиталец!

– Хорошая земля – на кладбище, – спохватившись, добавляет он.

– Ну, я боюсь туда ходить, – лукавит Синеглазка, высыпая из пакета набранную землю.

– Могу проводить. Я сегодня совершенно свободен. Кстати, меня зовут Скиталец. А вы… Дайте-ка попробую отгадать. Вы – Синеглазка?

Ну нет, так не бывает! Предположим, он где-то узнал, как её зовут, случайно подслушал. Но как она разгадала его имя?!

Они идут в сторону Смоляного Острова и по дороге обсуждают достоинства кладбищенской земли.

Вот берег Смоляны. На кладбище можно пролезть через дырку в заборе.

Под большими ракитами набирают целый пакет жирной, чёрной земли – перегноя.

На обратном пути проходят мимо троллейбусного парка, и Скиталец рассказывает, что в Южных горах на троллейбусе путешествуют из одного городка в другой. Проезжают горные аулы, покрытые снегом. А внизу море, пляжи, жара.

Неужели так бывает?

– Когда поднимаешься в горы, становится холоднее – будто едешь на север. Можно рассчитать зависимость: сто метров в гору равно приблизительно…

Потом они выходят к заливу с белеющим вдали парусом, и разговор переключается на морскую тему. Скиталец служил на флоте и даже ходил в кругосветку. Он объясняет, чем бизань отличается от брамселя, как вязать морские узлы.

Проходя мимо Пожарки, Синеглазка ускоряет шаг. Хоть Брюс там давно не работает, но вот оно – его окошко. Друг может увидеть, как она идёт с другим .

Поскорее свернули в переулок.

Неожиданно грянул ливень, и они спрятались под арку. И там, в полутьме, он окунул в её ладони свои выгоревшие усы, будто воду пил…

Только к вечеру, когда зажглись фонари, они подошли к её дому. Как это получилось? Ведь нигде не останавливались, не сидели на лавочках. Они шли и шли. Но почему-то целых три часа!

Скиталец взглянул на неё прозрачными глазами, в которых отражались закатные облака, и сказал на прощанье: «Я, наверно, показался вам страшным болтуном. Но это от смущения».

Синеглазке захотелось спросить, когда они снова встретятся, но она вспомнила, что замужем. Напоследок оглянулась через плечо. Скиталец шагал вдоль улицы, не оборачиваясь. По движению головы было ясно: он поёт.

***

Дома тихо: Брюс ещё не пришёл, Лили спит. Но тут же просыпается с вопросом: «А кошки колбаску любят?». Синеглазка знает, откуда ноги растут: вчера у них на работе, в Модном Доме, давали праздничные наборы с копчёной колбасой.

– Конечно, любят. Спи.

Но дочка жалобно пищит: «Мяу». Приходится доставать колбасу и резать её тонкими ломтиками. Это уступка. Заглаживание вины, которой ещё не было. Впрок.

Ночью конь пытается её догнать. Но Синеглазка несётся мимо на паруснике с туго натянутым бом-брамселем. Дует попутный ветер, на гюйс-штоке полощется голубой, в мелкую клеточку, флаг, скрипят шпангоуты.

А конь мчится вдоль берега и тоскливо ржёт, отставая.