Руслан Искандаров - Пока идет мотор

Я часто задумываюсь о своем успехе, кажется, что все есть, вырвался в свет и пользуюсь огромной популярностью, несмотря на то, что мне еще нет тридцати, но в глубине души я понимаю, что еще мало чего внес в культуру.

Было воскресенье – выходной, в понедельник фотосессия для журнала, приуроченная к началу работы над новой картиной, только на днях меня утвердили в новом проекте. Переговоры шли долго и нудно, кастинг закончился уже три месяца назад, но этот светлый день, как я всегда говорил, наконец-то настал. Когда это произошло, мне хотелось напиться от радости, да так, чтобы лыко не вязалось. Все по причине прежней невостребованности. Долгие годы я проклинал театр и всю богемную московскую тусовку, где вход был только для «своих». Кастинги были закрытыми, утвержденных актеров меняли перед мотором, но я никогда не отчаивался, воспринимал жизнь такой, какой она была.

Но в последнее время раб Мельпомены был замечен российскими продюсерами, и появилось много работы, времени, чтобы ухаживать за большим дачным участком в Переделкино, было ничтожно мало. Нам с родителями пришлось нанять садовника, чтобы он следил за участком и присматривал за домом. Я привык, что кроме съёмок больше ничего не делал и ничего не умел, я не готовил и не убирал. На все это у меня был один ответ: «Мы Москве, в большом мегаполисе, и для тех, кто никем и ничем не обременен, не вижу повода заморачиваться». Как говорила Миранда Хопс: «Зачем целый день печь пирожок, когда его можно заказать с доставкой на дом?» А уборку квартиры и вовсе можно поручить профессионалам своего дела, щёлкнув пару раз мышкой на понравившемся сайте.

Тогда я жил в своей небольшой квартире в Тропарево. Эта была моя первая большая покупка. Мне всегда нравились муравейники, и свое гнездышко я выбрал на пятнадцатом этаже. Я очень люблю эту квартиру, но еще больше нашу дачу в Переделкино. В тот день я приехал на дачу и, проникнув в дом, развалился на своем большом диване, и тут же уснул, только здесь я мог так сладко спать, чувствуя запах яблок…

На следующий день вызов на площадку был назначен к часу дня, так что я успел выспаться. На съемку я всегда приезжал вовремя, заходил в актерский вагончик и знакомился с разрезкой сцен, которые снимались в этот день. Каждый раз в этот момент я вспоминал свое первое появление на площадке.

Заканчивая институт, меня утвердили на роль в серии ментовского сериала. У станции метро «Юго-Западная» в десять утра нас забрал автобус, массовка ехала с нами. В тот съемочный день я был единственный эпизодник среди главных героев и массовки. Это был конец июня, жара страшная, в воздухе назойливо летал тополиный пух. Автобус прогрелся до бела, стояла такая духота, что мне казалось, нас везут в топку, а не на Озерную улицу. К счастью, мы приехали туда, куда нужно довольно быстро, локации размещались в районе Очаково. Массовка повыскакивала из автобуса: кто курить, кто пить, кто писать. Я остался в гордом одиночестве, опустил сиденье и развалился, прикрыв глаза. Волнение не покидало меня, да и сейчас, когда я приезжаю на площадку, я волнуюсь и переживаю, как в первый раз, наверное, это у всех так, это нормально.

Зазвонил телефон, ассистентка по актерам поспешно сказала:

– Руслан, это Аня.

– Да, Аня.

– А ты где, я тебя потеряла.

– Я сижу в автобусе.

– А что ты там делаешь? Подходи к большому белому автобусу, – удивленно продолжила она.

Я положил трубку и пошел через другие вагончики и машины. Солнце вовсю пекло, кругом были люди, палатки и наконец большой белый автобус. На нем было написано «гримваген», я открыл дверь и вошел внутрь. Увиденное меня поразило – это был маленький кино-оазис. Автобус был разделен на две комнаты: в одной была гримерка с обеденной зоной, в другой – костюмерная, а между ними был мини туалет с душем. За столом гримировали актрису, играла музыка, работал кондиционер. Ассистентка из холодильника достала молоко для кофе, колбасу, хлеб, и сделала бутерброды.

– Садись, позавтракай, – сказала она, и освободила от кучи бумаг место для меня.

Я, как всегда смущенно, присел. В тот день я понял, что в дверь белого автобуса с надписью «гримваген» не каждый может войти. Я был рад, что являюсь частью этого мира. Я отчетливо понимал, что именно киносъемочный процесс делает меня по-настоящему счастливым. Я всегда спрашивал у себя: «Можно ли прожить без кино?» И тут же отвечал: «А как жить без него, если кино и есть твоя жизнь!»