Мубарак Раби - Добрые люди. Роман

– Ты очень изменился, Си 2 2 Си – сокращенное от «сиди» (арабск. «мой господин»). Уважительная форма обращения к мужчине в странах Северной Африки. Касем.

Он ответил смущенно:

– Как, неужели это ты? Прости, я тебя не видел. То есть я был очень занят. Как поживаешь?

– Ничего, – ответила она, складывая бумаги и собираясь уходить. – А тебя, кажется, совсем проглотили книги.

– Скорее, я сам их глотаю.

Они оба рассмеялись, вышли из библиотеки и пошли по коридорам факультета. Он прибавил уже серьезно:

– На самом-то деле, чтение всех этих книг мне дается с большим трудом. Я все еще страдаю от того, что слабо знаю иностранные языки. Мне не так везет, как тебе.

– Как мне? – вздохнула она.

Касему показалось, что Хания погрустнела. Она была смуглой, высокой, стройной, на ней был ослепительно белый плащ, который еще более подчеркивал ее элегантность, она шла спокойно и уверенно, но во всей ее внешности не было ничего веселого, кроме длинных густых волос, рассыпанных по плечам.

Он сказал ей, меняя тему разговора:

– Давай не будем говорить об этом. А как дела на работе?

– Ничего. Идут потихоньку.

– Конечно. С тобой всегда все шло нормально, – тут же откликнулся он, улыбнувшись.

Она обернулась с улыбкой, в которой сквозил упрек за его неожиданный комплимент, и он поспешно прибавил:

– Я совершенно не собирался говорить комплиментов, клянусь тебе. Если бы ты меня знала получше, то убедилась бы, что я совсем не мастер на комплименты.

– Возможно, – она сжала губы. – Я вспоминаю, что ты поступил в университет через несколько дней после того, как я приняла руководство школой. Я помню, что директор, которая была до меня, очень сдержанно отзывалась о тебе, когда передавала мне дела. Кажется, она оказала, что ты очень упрямый или что-то в этом роде.

Он ответил ей уже у самой двери факультета:

– Может, по мнению некоторых, я и был таким, даже сам о себе так иногда думал… И все же есть здесь кое-что такое, что я не приемлю в поведении некоторых людей. Возьми, к примеру, ту самую директоршу, которую ты сменила. Она была. доброй, воспитанной, но временами творила что-то невообразимое, особенно по отношению к учительницам, с мужчинами-учителями она была намного добрее, а это не к лицу руководителю учреждения, как бы хорош он не был. К тому же очень часто она говорила про себя, что в жизни ее интересуют только журналы мод и прочие издания подобного рода… А это, я считаю, главный порок для того, кто руководит образовательным учреждением. Здесь руководство и управление заключается прежде всего в воспитательной работе, и она требует от руководителя прочного запаса знаний и общей культуры, которую не могут дать только журналы мод или кино.

– Верно, – согласилась с ним Хания.

А он продолжал оправдываться за свой неожиданный комплимент:

– Так что ты видишь, что я отнюдь не делал тебе комплиментов, ты по-настоящему образована и тянешься к книгам, даже пускаешься в путь и преодолеваешь расстояния ради них.

Она прервала его с легкой улыбкой:

– Очень логично, господин Касем,

Она умышленно назвала его «господином», чтобы придать своим словам излюбленный ироничный оттенок, и прибавила, стараясь сменить тему разговора:

– Ну что же, поговорим теперь о тебе. Когда тебе на несколько дней поручили руководство школой, я узнала, что ты прирожденный педагог, и тебя очень любят ученики, поэтому, когда ты подал заявление об университетской стипендии, я сначала

хотела возражать, чтобы сохранить тебя для школы, и все же я не сделала этого, особенно потому, что надеялась, что и мне когда-нибудь предоставится возможность пойти учиться в университет.

Он ответил, шутливо прокомментировав ее слова:

– А, может быть, ты просто поняла, что мое поступление в университет для тебя лучший способ отделаться от такого упрямца, как я.

Хания от души рассмеялась:

– В любом случае у тебя не было времени проявить свое упрямство по отношению ко мне, В школе ты провел всего лишь неделю или две под моим руководством.

Она хотела еще что-то прибавить, но он спросил ее:

– А что нового в школе?

– Ничего нового, – ответила она. слегка пожав плечами. – Если не считать небольшого садика, который устроили для того, чтобы отделить класс мальчиков от класса девочек.

– Странно, что тебя меньше стало интересовать руководство школой.

Она ответила ему с откровенной грустью:

– Ах, если бы не особые обстоятельства, то я вообще не стала работать и только бы училась, уже прошло три года, как ты ушел из школы. И, на самом деле, многое изменилось. Там уже больше не чувствуется той семейной обстановки, которая царила среди учителей, ничего от этого не осталось… Кажется, что каждый в одиночку преследует какую-то свою цель и движется в своем направлении.