Алекс Вест: Поиски любви

– Нам нельзя, нас убьют, ты под моей ответственностью.

– Но ты же так хочешь этого, доверься мне.

– Только целуй, и все.

Бенджамен помог ей лечь, а сам прижался вплотную, чувствуя ее дыхание каждой клеточкой своего тела.

– Рут…

– Что? – робко спрашивала она, задыхаясь, когда его руки обжигающе ласкали ее тело.

– Ну разочек, пожалуйста…

– Нам нельзя, сделай это сам…

– Нет, нет! – раздосадованный, Бенжамен сел и уставился в землю.

– Ну пожалуйста, зайка! Мама меня убьет.

Подросток с несчастным видом посмотрел на Рут.

– Ну давай ты хотя бы! Хотя бы на этот раз!

– Я тебе помогу…

Задыхаясь, Рут медленно подняла подол своего платья, легко было заметить, как ей хотелось, чтобы это сделал Бенджамен, но запрет оказался сильнее. Ее руки потянулись к трусикам, она медленно опустила большие пальцы за резинку и потянула вниз. Бенджамен смотрел на нее безотрывно. Словно мир рушится на его глазах, будто Бог явился с небес, чтобы его спасти. Ловко сестра сняла с себя клочок кружевной материи, мальчик стал жадно глотать воздух. Тем временем, искусительница раскинулась на земле, демонстрируя свои прелести.

– Возьми мои трусики, Бенджамен, ты можешь почувствовать их запах, – с притворным сочувствием проговорила Рут, облизнув губы и выгнув шейку.

– О боже! О боже! О боже… – Повторял брат, расстегивая пуговицы на штанах.

– Бенджамен, дай мне руку… – какова чертовка! Надо сказать, что я б не стерпел. Но невинный ребенок протянул свою ладошку хитрой соблазнительнице.

Рут провела ладонью брата по разгоряченной шее, груди, опускаясь все ниже.

– О боже! О да! О да… – шептал мальчик, лишившийся рассудка.

И тогда Рут погладила себя по лобку своей рукой, а затем, взяв руку брата, провела ей по промежности и застонала так, будто достигла высшего пика наслаждения. Этого было достаточно для несчастного. Он испытал оргазм, долгий, мучительный, упал возле нее на землю, так и не успев до конца расстегнуть штаны. Лишь конвульсии давали знать о том, что он еще жив.

– Мой зайка! Бедняжка! – за эти слова хотелось убить.

– Обними меня хотя бы, я прошу! – выдавил из себя ребенок.

И она обняла, поглаживая его по спине, обхватив его бедро одной ногой, заставляя его мучиться еще дольше от сознания того, что то, что он никогда не получит, было так близко.

– Ничего страшного, все в порядке!

– А еще раз? Только разочек?

– Нет… – протянула Рут.

– Ну пожалуйста, я готов быть твоим рабом!

– Нам пора от этого отвыкать… Ничем хорошим такое не кончится.

Она встала и ушла.

Я понял, что жить тут мне будет еще интереснее.

Нежнейшая и молодая Рут притягивала мое внимание и услаждала мечты, мне искренне хотелось помочь Бенджамену, чтобы вновь ощутить и себя мужчиной. Мне всего сорок восемь, но поскольку я одинокий монах, порой я чувствую себя на шестьдесят и более лет. И посему абсолютно для всех я повторяю, коитус необходим, от него прибавляется жизненная энергия, еще в Индии говорилось, что от религии эротический компонент не может быть отделен. И хотя родители, культура и общество насаждали мне исповедовать лишь постулаты христианской религии, это неверно. В мире было огромное количество обществ, и христианское – это лишь часть нашей истории, в связи с широким распространением оного, мы теперь исчисляем года от рождества Христова. Я не могу отрицать, Иисус был прекрасный человек, но то, что Он был сыном божьим ровным счетом значит, что и мы все дети Господни, какими бы ни были. Есть еще более древние веры, христианство за много веков было извращено. Попы насаждали свои устои, которые совершенно никак не перекликались с учением самого Христа, причем и Библию, которую теперь трактуют все как им захочется, каждый на свой лад, написал вовсе не Иисус. Считай, это слухи, потому что сам плотник был занят восстанием, он был романтик. И вряд ли он осудил бы то, что люди интересуются различными религиями и историей. Он учил нас не осуждать и любить людей. Ограничения, может быть, и нужны, но есть исключения из всех правил. Я получал образование как священник и много уделял внимания молитвам и положительным эффектам от них, написал трактат, который оставил в своем монастыре. Дабы определить, насколько человек способен подпитываться чистой божественной энергией, я воздерживался от страстей. Заменял их молитвой. Но теперь ничего не останавливало. Я изучал и творил, а это вовсе не наказуемое со стороны религии занятие. Я помолился с утра и решил начать раскручивать свою новую историю.