Олег Моисеенко - Праздник Победы

– Давай выручай, лейтенант.

И Иван полетел в паре с командиром эскадрильи. Вернулся, приземлились на аэродроме, голова гудит, в горле пересохло, ступил на землю, от напряжения закачало. А когда обошел штурмовик, всем телом ощутил, что такое война: пробоин было не сосчитать, были пробоины и под кабиной, видимо, спасли жизнь Ивану установленные бронированные щиты. Только начал Иван успокаиваться, как снова поступил категорический приказ на вылет, и вылетели тогда все летчики во главе с командиром полка. Половина их не вернулось, а Иван снова был цел и невредим. Командир полка в тот же день доложил командиру дивизии, и тот разрешил оставить Ивана в полку, а вскоре он был зачислен в штат полка. Так снова разошлись пути-дороги в жизни Ивана, и летает он уже в этом полку почти полтора года, стал командиром звена, получил старшего лейтенанта и был награжден орденом.

– А зацепил нас немец, смотри, Вася. – Конец левого крыла был продырявлен.

– Ничего, командир, это быстро залатают, – улыбаясь констатировал Вася, и они направились к командиру эскадрильи и другим экипажам.

– С возвращением, Ваня, мы уже заждались, – протягивая руку, приветствовал Ивана комэска капитан Березкин.

– Карулин вот еще не вернулся, куда он отвернул после штурмовки, ты не видел?

Они начали обсуждать этот боевой вылет. Он был не совсем удачным, это чувствовали все, кто вылетал на боевое задание. Развеселил немного экипажи рассказ Ивана об атаке мессеров.

– Два истребителя на один штурмовик – это много. В рубашке ты родился Ваня, – подвел итог комэска.

Молча еще минут десять стояли, ожидая, не послышится ли звук «горбатого». Так и не дождавшись экипажа лейтенанта Карулина, пошли к землянке. Иван шел не спеша, тело немного подрагивало, и чувствовалась усталость, но настроение было жизнерадостным, все вокруг говорило – жив, и он с радостью рассказывал, как ушел от мессеров.

Ужин в столовой летного состава проходил в молчании. Этот день для полка был неудачным. С боевых заданий не вернулись два экипажа. Случай с экипажем Ивана несколько менял картину, получалось, и самолет спасли, и сами вернулись, да еще выяснилось, что один из мессеров в том бою был подбит. Ивану пришлось до ужина рассказать не меньше трех раз, как помогли ему родные овраги немцев перехитрить. Ужин уже подходил к концу, когда вдруг комэска, который сидел рядом, хлопнул Ивана по плечу и восторженно произнес:

– Повезло тебе, Иван, сегодня, должно еще повезти. Ты говорил, что здесь недалеко твоя родная деревня, пойдем к командиру полка просить, чтобы отпустил тебя слетать домой на один день. Мало кому выпадает, чтобы наши пути-дороги проходили рядом с родным домом.

Командир полка, уставший и раздраженный неудачными вылетами, без энтузиазма встретил предложение командира эскадрильи отпустить Ивана к родным. Молчали все, кто был на командном пункте. Конечно, такое бывает редко, что проходишь дорогами войны недалеко от своих родных мест. Но бывает. Что значит слетать за сто верст? Куда, зачем, с какой надобностью, когда каждый экипаж на счету, а тут надо отпускать на целые сутки. Такие мысли были в голове многих, кто сидел рядом с командиром полка. Иван уже собрался уходить, но встретил взгляд командира и почувствовал перемену в его настроении.

– Начальник штаба, а может, отпустим, пусть слетает на воздушную разведку и доложит потом, что и как там.

– На воздушную разведку можно, – в тон ответил начальник штаба, и все вокруг заулыбались.

– Пиши приказ, а ты готовь самолет, – кивнул косматой головой в сторону комэска, – определи ему маленький У-2.

– Можно там посадить такой самолет? – уже по-деловому, взглянув на Ивана, спросил командир полка.

– Так точно, товарищ подполковник, можно.

– Давай лети, завтра в четырнадцать ноль-ноль доложишь. И смотри не подведи, не посмотрю, что орденоносец.

Назавтра Иван на маленьком, по сравнению со штурмовиком, У-2 вылетел в сторону родной деревни. Лететь было недалеко, на тихоходном самолете около часа. Стояла облачная погода, поэтому полет проходил на малой высоте. Иван не получал вестей от родных с начала войны и теперь с тревогой думал о встрече. Вылетая на боевое задание или возвращаясь, сколько раз видел внизу горящие деревни, да и сам сколько сбросил на землю смертоносных бомб! Падали они и на дома, в которых, возможно, были люди. Только тогда об этом не думал, там бой, стреляют отовсюду, и отовсюду тебя может настигнуть смерть. Да и о смерти не думал, трудно вспомнить, о чем думал, когда стрелял из пушек, пулеметов и сбрасывал бомбы. Прицеливаешься, управляешь самолетом, в то мгновение тобой совершаются действия, тебе неподвластные.