Борис Титов - Горький привкус любви

***

В аэропорту Бангкока их встречала сотрудница университета Убон с китайцем-переводчиком Колей, который русский знал так же плохо, как и тайский. Вопрос: «Как долетели?» он переводил как: «Когда улетаете?», а вместо предложения выпить кофе отправил их покупать сувениры. Все вздохнули с облегчением, когда обнаружили возможность общаться на английском.

Разместились в фешенебельном отеле и сразу же отправились осматривать архитектурный комплекс Королевского дворца.

Город напоминал улей. Казалось, ни один человек, ни одна повозка, ни один автомобиль не стояли на месте. Все двигалось, гудело и галдело.

Осмотр комплекса начали с храма Лежащего Будды, ожидающего достижения нирваны. Храм изумлял неземной красотой, погружал в сказку. Всюду сияла позолота, все сверкало и переливалось. От обилия ярких красок рябило в глазах. Около сотни ступ с замысловатыми цветочными узорами, выложенными из керамических плиток, слепили отражающимися от них солнечными лучами. Позолоченные статуи Будды, коим несть числа, стояли в окружении каменных бородатых стражей. Впечатляющее зрелище!

– Это самый большой храм Таиланда, – сказала Убон тоном заправского экскурсовода. – Он заложен еще в двенадцатом веке. Здесь в тысяча семьсот восемьдесят втором году генерал Чакри провозгласил себя королем Рамой I, основав таким образом новую династию правителей Таиланда.

Вошли в павильон с гигантской статуей лежащего Будды.

– Длина статуи – сорок шесть метров, а высота – пятнадцать, – продолжила свой рассказ Убон. – Сделана она из смеси гипса, песка и ракушек, а сверху покрыта золотом. Обратите внимание на трехметровые ступни, которые инкрустированы пластинками перламутра по черному лаку. Сто восемь рисунков на подошвах символизируют сто восемь особых качеств, отличающих Просветленного. Сто восемь – сакральное число в буддизме. Сто восемь томов содержит сборник высказываний Будды. Сто восемь бусин в буддийских четках. Такое же число покаяний и страстей. А если человек опустит по монетке в каждую из ста восьми медных чаш, расположенных вот там, вдоль стены, то он улучшит свою карму и все загаданные им желания непременно сбудутся.

От статуи великого учителя, погружающегося в нирвану после завершения череды перерождений, веяло покоем и умиротворением.

Пока Глеб Владимирович рассматривал висящие на стенах храма картины с изображениями жизненных историй семи самых известных учеников Будды, Полина подошла к маленьким металлическим горшочкам, вокруг которых толпились туристы, жаждущие чуда. Она бросала монетки в чаши в надежде на исполнение своего единственного, самого сокровенного желания…

***

Затем Убон привела гостей в храм Изумрудного Будды – главный храм Таиланда и сердце Бангкока.

В центре храма находилась священная реликвия – небольшая статуя Будды в золотом одеянии, восседающего в позе лотоса.

– Тайцы верят в могущество Изумрудного Будды. По преданию, эта статуя семь дней и ночей вырезалась на небесах и была подарена Сиаму Ашокой – первым индийским правителем, принявшим буддизм, – рассказывала гостям их добровольный гид. – Возле этой статуи правители Таиланда присягают на верность народу и стране. Только король имеет право дотрагиваться до нее. Именно он три раза в год с наступлением очередного сезона переодевает Будду в новые одежды. Традиция соблюдается по сей день со времен Рамы I.

– Я правильно поняла, вы сказали «три сезона»? А почему не четыре? – спросила Полина,

– В Таиланде три времени года, – улыбнувшись, ответила Убон. – Лето, зима и сезон дождей. Здесь лето наступает в марте и завершается в августе, зима длится с ноября по февраль, а сезон дождей приходит в сентябре и кончается в октябре.

Выходя из храма, Убон с гордостью заметила:

– Благодаря покровительству Изумрудного Будды наша страна единственная в Индокитае не была колонизирована европейцами.

– Справедливости ради стоит добавить, что это стало возможным в том числе и благодаря помощи России, – заметил Глеб Владимирович.

– То есть? – удивилась Убон.

– Когда Рама V во время своей поездки по Европе в самом конце девятнадцатого века безуспешно искал поддержки в разрешении франко-сиамского конфликта, он посетил и Россию. Его фотографию с российским императором Николаем II напечатали во всех европейских газетах, что во Франции истолковали как намерение нашей страны поддержать Сиам, а конфликтовать с ней французам был вовсе ни к чему.