Ян Мир - Кай

– Наоборот, – яро возражает Аерин, вскакивая на ноги. – Просто она беспокоится. Мы ведь промокли и можем заболеть.

Это кажется странным. Я поднимаю на него глаза и удивленно молчу. Не знаю, что ответить. Мысль о том, что кто-то беспокоится за меня, кажется непривычной и дикой. Хочется встать, выйти. Уйти за пределы этого дома и больше не возвращаться.

– Это твой рисунок? – Вместо этого киваю головой на стол.

– Мой, – тихо признается Аерин.

Ну, конечно. Кто же еще так сильно одержим сказкой про Снежную королеву?

– Понятно. – Ставлю гитару обратно в угол.

– Я не очень люблю рисовать, потому что у меня не получается, но я выбрал дополнительным предметом изобразительное искусство из-за бабушки. Она мечтала, чтобы в нашей семье хоть кто-то… – Он замолкает.

Пожимаю плечами.

– А что бы ты хотел нарисовать? – с жаром задает вопрос Аерин и тут же краснеет.

Равнодушно смотрю на то, как он, глядя в пол, от волнения сжимает и разжимает кулаки. Не знаю, откуда у меня появляется это глупое желание смутить его еще сильнее.

– Тебя, – произношу ровным голосом. – Я бы нарисовал тебя.

«А потом повесил бы картинку с другой стороны двери своей комнаты и подписал: «Не входить». Но уверен, что и это бы не спасло меня от твоего вечного присутствия». Я не говорю ему об этом, держу в голове.

Аерин резко поднимает голову, смотрит на меня счастливыми глазами и робко улыбается. На этот раз уже я отвожу взгляд. Боюсь заразиться от него какой-то странной глупостью, которой он, по всей видимости, болеет очень давно. Мне и своей гаптофобии хватает.

Воображение подсовывает картинку, где я со счастливой улыбкой бегу обниматься к незнакомым людям, а потом с воплем отскакиваю от них и затем, через секунду, забывая о том, что прикосновения – это боль, допускаю ту же самую ошибку. И так пока сердце не разорвется. От счастья или от невыносимых ожогов.

– Мальчики, кушать, – доносится с первого этажа громкий голос бабушки.

Мы спускаемся. На кухне тепло. Огонь, пожирая поленья, весело потрескивает в камине. На столе две дымящиеся миски, до краев наполненные мясным бульоном с картошкой. Я принюхиваюсь. Желудок издает странный звук, больше похожий на голодную песнь кита. К счастью, никто не обращает на это внимания. Бабушка садится вместе с нами за стол, подпирая подбородок левой рукой, и смотрит на то, как мы с Аерином сметаем содержимое мисок. Я давно уже не ел нормальной домашней еды, поэтому стараюсь насладиться каждой ложкой, но все равно большую часть просто проглатываю не разжевывая.

– Привет. Я Руэри, – говорит один из близнецов, когда я доедаю остатки.

– А я Эбер, – подхватывает второй.

Внешне они очень похожи, если бы не одно но. У Руэри на правой щеке три родимых пятна образуют между собой треугольник.

– Ты ведь Кай, да?

– Мальчик из сказки?

– Друг Аерина?

Они задают вопросы, перебивая друг друга. Я даже не успеваю на них отвечать. Но, как оказывается, им это и не нужно.

– Ну наконец-то, – со счастливым видом выдыхает Руэри, откидываясь на спинку стула.

– А мы-то думали, он отстает в развитии. – Эбер покрутил пальцем у виска, показывая, в каком именно месте считает брата отсталым.

– Эй! – обиженно воскликнул Аерин, но его тут же заглушил совместный крик братьев.

– У меня в его возрасте уже была куча друзей и девушка! – каждый из них бьет себя ладонью в грудь.

– Он такой тихоня, – с наигранной лаской в голосе, прижимая руки к сердцу, говорит Эбер.

– Ну, ты преувеличиваешь, – тут же отзывается Руэри. – В прошлом году он был на неделю отстранен от учебы за разбитое окно в классе.

– Это когда он решил спасти своего одноклассника от задир? – включается в игру близнец.

– Нет, тогда Аерина отстранили на две за разбитые носы четырех ребят.

– О, тогда, может, ты говоришь про тот случай, где он обыграл на деньги в покер старшеклассников?

– Не думаю. Там отстранение длилось три недели.

– Ах, точно, окно он разбил при игре в футбол, – Эбер вздыхает так, словно предается счастливым воспоминаниям.

– Такой милый мальчик, – снова в один голос, ласково, говорят братья и переглядываются.

Аерин обиженно сопит за столом и грозно смотрит на близнецов. Бабушка хмыкает в полотенце, наблюдая за разговором. Я же крепко сжал зубы, чтобы случайно не сболтнуть еще о некоторых особенностях Аерина.

– Так ты учишься вместе с нашим братцем? – обращается ко мне Руэри.

– В начальной и средней школе у меня было домашнее обучение, – говорю равнодушно, но на самом деле надеюсь, что никто не станет заострять на этом внимание. – После выходных должен пойти в старшую.