Наталья Уланова - Нельзя же все время смеяться

– Вот, подготовлю буженину сегодня, а завтра, как придём, сразу в жаровню и в духовку. К двенадцати она как раз подойдет, – сказала маме папе, который сидел в помощниках и выполнял всякую незаметную подсобную работу.

– А сегодня что еще надо делать? Лука хватит чистить?

– Да, вроде хватит… Так… – мама задумалась. – Хотя бы завтра вовремя меня отпустили, а то я чего-то волнуюсь…

– Да не волнуйся, Лидочка, всё успеем. Скажи, что делать, я, что надо – подготовлю.

Папа, который обычно приходил домой на полчаса раньше, тут же получил столько заданий, что Алина диву далась, как он всё это сможет запомнить. Она по одному разгибала пальчики для каждого дела, но у неё их очень быстро не хватило. Но тут её внимание отвлекли следующие мамины слова.

– Да, я еще хочу попробовать пирожные сделать…

– Какие пирожные?! – Алиса радостно оживилась.

– Эклеры. Но надо еще крем взбивать, – мама держала в руках крошечную записную книжку в розовой обложке и что-то там вычитывала. – Алина, очки принеси, ничего не вижу.

– А где они?..

– Там…принеси…

Алина поняла, что маме очки нужны срочно, и помчалась искать во всех возможных и невозможных местах. На её счастье они оказались в комнате под настольной лампой, заложенные в толстый журнал. Довольная быстрой находкой, она через мгновенье протягивала очки маме. Та, не отрываясь от чтения и не поворачиваясь, протянула в сторону руку и взяла их у неё.

– Так…сто граммов масла…стакан муки…пять яиц… Быстро завариваем тесто и вбиваем в него поочередно по одному яйцу… Всё понятно. Сделаем! – и весело посмотрела на выжидательно замеревшую Алину. – Вот только кто крем будет взбивать?

И в ответ послышалось двухголосое:

– МЫ!

Алинина большая помощь в приготовлении крема проявилась в доставке новой эмалированной кастрюли из буфета и в поиске деревянной расписной ложки, что осталась от бабушки, которую она с роду не видела, а лишь слышала, что такая когда-то была.

Мама сказала, что крем взбивают только деревянной ложкой. Слава богу, что она тоже очень быстро нашлась.

Папа же, по мнению Алины, взбивал крем как-то медленно и совершенно неправильно. На самом дне кастрюли он плющил масло, а сахарные песчинки даже не собирались таять и превращаться в крем.

И потому она, решив взять инициативу в свои руки, сказала нетерпеливо:

– Дай сюда, не можешь ты…

Папа безропотно передал ей кастрюлю. Алина с важностью уселась рядом и… И… И не смогла даже сдвинуть ложку с места. Она как приклеилась…

– А как ты тогда можешь?.. – она удивленно уставилась на папу.

Тот смущенно, а может, лукаво улыбаясь, вытянул у неё из рук кастрюлю, которую она, впрочем, с удовольствием вернула обратно, и с заметно удвоенной силой стал легко водить ложкой по масляно-сахарной смеси. Алина вся в восхищении и теперь уже, не отводя взгляда, лишь восклицала:

– Вот это да…вот это да…

А папа поддакивал:

– Ну да, это ж вы у нас все мастера великие. Всё умеете… А вот кто всё делает – не понятно…

– Так, Виктор, ты это о чем? – мама отвлеклась от заваривания на огне теста. – Ты курицу из холодильника вынул?

– Вынул…вынул…

– Тогда скорее зажги духовку. Чего сидишь?

Папа отложил кастрюлю с будущим кремом, который и вправду, уже становился чем-то на крем похожим. Даже забелел немного. Алина пальчиком сняла первую пробу и сморщила носик. Сахар вовсю хрустел на зубах. Еще раз попробовала поводить ложкой, но потом решила, что раз уж папа начал – пусть и заканчивает, а она чем лучше другим поможет.

Папа вернулся с газетой, оторвал от неё часть, свернул и поджёг. Получилось что-то вроде быстро сгорающего факела. Он поднёс его к духовке, и та вспыхнула ярким пламенем. Огарок он бросил в раковину.

В раковине отмораживалась курица.

– Ну ты совсем не видишь, что делаешь! – возмутилась мама.

– Да я руки чуть не обжёг…

– Надо было эту штуковину побольше сделать!

– Побольше…побольше… В следующий раз сами делайте.

– Виктор!

– Вот, чуть что – сразу Виктор! Как будто нельзя Бяшей назвать.

Мама и вправду обычно звала папу каким-то странным именем «Бяша», на которое он с удовольствием всегда отзывался.

– Бяша-Вяша… Мордва чувашская… У вас всё не как у людей.

– Ну да, лишь бы у вас всё по-людски было.

Алина недоуменно переводила взгляд с одного на другого и мало, что понимала. Особенно её обеспокоило странное мамино определение «мордва чувашская». У неё аж душа похолодела от предположения.