Олег Юрченко - Невероятные истории из жизни охотника Акима

А вот и оно – это окно! Аким прильнул лицом к стеклу: и в туже секунду с содраганием во всем теле он почувствовал, как кто-то большой и сильный надвинулся на него сзади. Одновременно с этим он ощутил и чье-то тёплое дыхание у себя на затылке.

Все это было так неожиданно и так дерзко, что Аким всего лишь несколько минут назад развеявший в себе глупые страхи, теперь застыл в ожидании чего-то ужасающего: омерзительные картины одна страшнее другой мгновенно пронеслись перед его глазами. Кровь, казалось, начала застывать в его жилах и ни один мускул не дрогнул в его теле. Казалось, ещё чуть-чуть, ещё немного и у Акима наступит помутнение рассудка.

Но в этот момент за спиной Акима раздалось громкое конское ржание!

Резко обернувшись, он увидел вытянутую по направлению к нему голову жеребёнка: большие выпученные глаза, казалось, весело смотрели на человека из-под длиннющих лохматых ресниц, а широко раздувавшиеся ноздри выпускали в лицо Акиму тёплые клубочки пара.

Пораженный увиденным Аким замер у окна, все ещё не веря своим глазам. А жеребёнок вновь весело заржал– и толстые оттопыренные его губы обнажили ровный ряд огромных белых зубов.

Да, теперь не было никакого сомнения: вот он виновник его недавних страхов. Аким невольно улыбнулся, а жеребёнок, дружелюбно прижав его к стене, вновь неожиданно заржал: знакомство состоялось – нет это не хозяин. Качнувшись на длинных ещё неокрепших ногах, он, казалось, раздосадованно отвернулся от Акима и, гордо подняв голову, легко поскакал в сторону, начавшего вырисовывается леспромхозовского поселения.

– Вот он этот сатана, – тихо сказал себе Аким, все ещё не сдвигаясь с места. Издалека со стороны таежного леса подул холодный утренний ветерок и неприятно обжег оголившуюся из под распахнувшейся рубашки Акима его грудь. И только теперь он окончательно пришел в себя и, зябко поежившись, поспешил обратно в барак, не предпологая, что ужасы этой ночи для него еще не закончились.

Вернувшись в свою комнатку, отвоеванную у Степана Игнатича, Аким быстро раздевшись и побросав свою одежду на стул, стоявший рядом с кроватью, с удовольствием вновь полез под одеяло.

На этот раз после столь забавной развязки ночного кошмара сон мгновенно обрушился на Акима– прошло совсем немного времени, а он уже крепко спал. И спал бы он так долго – предолго, если бы … если бы сквозь сладкую дрему сна он не почувствовал вдруг чье-то враждебное прикосновение. Древнее, как этот мир, чувство опасности, идущее откуда-то из глубины его сознания, заставило Акима сразу же и замереть, не выдавая как бы свего присутствия на этой кровати. Охотник Аким сам теперь был в положении преследуемого зверя и малейшая оплошность могла погубить его. И поэтому Аким затаился и ждал нужного момента для решительного броска на противника.

А чьи-то прикосновения становились все ощутимее и ощутимее, пока не переросли в грубые царапания.

Хотя, казалось, настало время действовать, но что-то внутри сонного еще Акима удерживало его от решительного броска.

Полное пробуждение пришло вместе с чувством острой боли, причиненной ему какою-то невидимой тварью. Собрав воедино всю свою волю, Аким молниеносно вскочил с постели и как и в прошлый раз, кинулся к выключателю: в яркой вспышке света тотчас же проявились бревенчатые стены комнаты, узкое незанавешенное окно и высокая железная кровать с всклокоченной на ней постелью. Ничто не говорило о присутствии в комнате какого-нибудь ужасающего создания.

И тем не менее, повинуясь все тому же чувству самосохранения, Аким принялся обследовать своё временное жилище.

Вначале он подошёл к постели и, как следует встряхнул её, затем он нагнулся и заглянул под кровать. Потом он прошолся по всей комнате и внимательно осмотрел все углы. Но, нигде не обнаружив ничего подозрительного, вернулся к двери и потрогал сучковатую палку, подпиравшую дверь. И в конце удовлетворённый проделанным он замер посередине комнаты и стал внимательно прислушиваться: нет ли каких-нибудь подозрительных звуков? Стал он прислушиваться, но ничего кроме усилившегося под утро храма местных водил в соседней комнате он не услышал. И теперь весь этот недавний кошмар показался ему какой-то частью его прерванного сна.

Обругав себя за проявленное малодушие и излишнюю осторожность, Аким потушил свет и, с силой отдернув одеяло в сторону, буквально рухнул на заскрипевшую под ним железную кровать.

«Ишь черти! – подумал о храпевших в соседней комнате водилах Аким– Как они меня: «сатана – а – а …». Сами вы сатаны мать вашу!» – зло выругался Аким и с головой укрывшись одеялом, решил хотя бы и немного вздремнуть в оставшуюся часть ночи в этой воистину «сатанинской» комнате.