Аким приостановился, а Степан Игнатич, не заметив никаких резких перемен в состоянии окружающей среды, решительно прошел дальше, удачно лавируя между рядами спальных раскладушек.
Акиму пришлось последовать за ним.
Второе помещение оказалось гораздо меньше первого, но выглядело гораздо привлекательнее: по четырем углам стояли широкие железные кровати, а в центре находился массивный стол на высоких точеных ножках бог весть как оказавщийся здесь, за которым сидели трое из числа местных жителей и, как это было хорошо видно, лениво и нехотя играли в карты. Во рту каждого из них красовалась коротенькая курительная трубка, выпускавшая время от времени плотные клубочки дыма. И эти трое игравших напоминали собой маленькие курившиеся вулканчики.
Степан Игнатич, подойдя к ним, поздоровался с каждым из сидевших зп руку. Эти трое, как выяснилось потом, как и Степан Игнатич, были водителями, которым приходилось порой заночовывать здесь в этой леспромхозовской “гостинице”. Не переставая улыбаться, они теперь ближе придвинулись друг к другу, как бы давая место и Акиму.
– Да, братцы, начадили вы здесь, – в ответ на их улыбки с большим сожалением посмотрел Аким на них и на плотные клубы дыма, неподвижно свисавшие с потолка.
– Садись, – пододвинул к Акиму стул Степан Игнатич, – сыграем однако.
Сам он, сразу же подсев к старшим своим товарищам, нетерпеливо дожидался окончания партии, чтобы включиться в игру и самому.
– Не– е … – отрицательно покачал головой Аким, – я лучше в кроватку … буду бай – бай делать.
С этими словами он направился в свой угол и, не раздеваясь, упал на покрытую байховым одеялом койку, широко раскинув руки и ноги в разные стороны.
Но пролежал так Аким в ожидании сна совсем недолго – очень скоро он почувствовал нестерпимо – мерзкий тяжёлый запах, идущий от постели, находившейся под ним. «И кто только не валялся здесь на этой коечке?» – ударило ему в голову, вызвав в нем острое чувство брезгливости. Да – а … отвык он от такой походной жизни, а бывало … а бывало в каких только местах не приходилось заночевывать ему … А здесь … а здесь … – приоткрыл глаза Аким и внимательно осмотрелся вокруг себя: «Ну прямо какой-то Дом колхозника: вот тебе и добротные железные кровати, а вот тебе и круглый стол в центре с привычным графином и гранеными стаканами на нем».
– Попить что ли? – спросил себя Аким и, поднявшись на ноги, направился было к столу, но до него не дошел: взгляд его неожиданно упал на подвернувшийся край огромной карты СССР, закрывавшей почти полстены, за которым был виден краешек дверного проема.»Дверь! Потайная? – осенило Акима. – Куда же она ведет? И зачем это они занавесили ее?»
Эти вопросы один за другим пронеслись в голове у Акима и подтолкнули его к решительным действием: он быстро шагнул к карте и отдернул ее в сторону– действительно дверь! Куда она ведет?
Не долго думая, Аким взялся за ручку двери и надавил на нее, собираясь войти куда-то туда.
Но сделать это он все же не успел– перед ним неожиданно вырос Степан Игнатич.
– Туда нельзя! – возопил он.
– Чо нельзя-то? – не отпускал ручку двери Аким. – Там что ещё одна комната для своих приготовлена?
– Нельзя! – испуганно отшатнулся от Акима Степан Игнатич.
– Ты это брось мне «нельзя» – не собирался отступаться Аким. – Сейчас «нельзя» нет и к тому же я у вас вроде как гость.
И, решительно отодвинув в сторону маленького Степана Игнатича, Аким с силой толкнул перед собой потайную дверь и она легко поддалась ему.
И уже в следующую секунду перед взором Акима предстала небольшая, но опрятно прибранная комната – о Боже да ведь это был его недавний сон: высокая двуспальная кровать, аккуратно застеленная свисающим почти до пола теплым байховым покрывалом, под которым угадывался мягкий матрац, а сверху большая и пухлая подушка, казалось уже заждалась Акима. Прямо над кроватью свисал со стены привычный взору коврик с пасущимися на нем оленятами.
– «Люкс!» – сообщил себе Аким, решивший пренепременно обосноваться здесь.
И, нисколько не раздумывая больше, Аким смело шагнул за порог– и теперь уже никто не смог бы помешать ему. Войдя в комнату, Аким прошелся из угла в угол, остановился и немного постоял у окна, потом подошел к кровати и, подвернув свисавшее почти до пола байховое одеяло, потрогал рукой мягкую постель и теперь уже ничто не смогло бы изменить его планы.
Не обращая никакого внимания на продолжавшего протестовать Степана Игнатича, Аким вернулся обратно в большую общую комнату за своим рюкзаком.
Читать дальше