Анна Смерчек - Запах кофе

– Прекрати ругаться, – уже немного зло одернула его рекламная фифа, тряхнув темными волосами.

– Слышь ты, как ты это…! Ты ещё мне говорить будешь, что делать, а что нет, – прохрипел Стас.

– А почему я должна это терпеть? – возмутилась она, буравя его пронзительным, хоть и нарисованным, взглядом. – Ты ведь можешь уйти, а я – нет. Так что изволь держать себя в рамках.

Стас, матерясь, сунул ноги в промокшие ботинки, прикрыл на всякий случай бутылку полой пальто и резко поднялся. В два огромных шага выскочил за пределы крытой остановки и огляделся. Приволакивая ногу, обошел стеклянный домик. Никого. Вернулся на скамейку и сел, глядя перед собой. Потом осторожно перевел взгляд на нарисованную дамочку. Точеные ножки, изящные руки с крошечной кофейной чашечкой, хорошенькое молодое личико. Она кивнула и даже чуть улыбнулась ему.

– Тебе тяжело в это поверить, я знаю, – сказала она, и теперь он ясно видел, как движутся, словно в мультфильме, её нарисованные губы. – Но мне так одиноко здесь. И сначала мне показалось даже, что мы могли бы быть чем-то похожи. Ты и я. Мне показалось, ты готовился провести на этой скамейке всю ночь. Получается, ближайшие несколько часов мы будем коротать вместе. Вот я и подумала…

Стас внимательно следил, как нарисованная девушка чуть качает головой в такт словам, как движутся её губы, и подрагивает ножка в изящной туфельке. Он зажмурился, шумно выдохнул и отхлебнул из бутылки обжигающей жидкости.

– Хочешь? – протянул он бутылку дамочке на плакате.

– Нет, спасибо, – улыбнулась она. – Ты же видишь, я пью только кофе.

– А как ты… Ну почему ты такая? Говорящая? – спросил Стас, решив вдруг для себя, что какая, в конце концов, разница. Что ему терять? Вот говорит с ним эта красотка с картинки и что же теперь, молчать? Делать вид, что он её не слышит? Почему? Потому что он – бомжара, грязный, вонючий, только позавчера получивший в какой-то благотворительной палатке чистую, без вшей одежду и всё ещё кайфующий от этого ощущения? А если бы он был модным франтом, в хорошем пиджаке и вычищенных ботинках? Тогда что? Тоже надо было бы делать вид, что это галлюцинация или можно было бы решить, что он так хорош, что даже рекламные нарисованные девки устоять не могут?

– Уж какая есть, – брюнетка пожала плечами. – С тобой хоть поговорить можно. А то остальные все торопятся куда-то. Говорят по мобильным телефонам. Смотрят на часы. А по ночам тут вообще никого нет.

– Ну, я вообще-то, тоже никто, – сказал Стас и вдруг засомневался: – С чего бы тебе с таким как я разговаривать? А ты вообще можешь меня видеть?

– Могу. Даже слишком хорошо вижу твою пьяную физиономию и подбитый глаз. Запахи, к счастью, не чувствую – это да. Я понимаю, кто ты. А ты понимаешь, кто я?

– Нет, – испугался Стас. Ему вдруг представилось, что брюнетка скажет сейчас, что она – его совесть и будет всю ночь мучить его постыдными воспоминаниями, или вообще объявит, что она – смерть и время его пришло.

– Я – чудо, – сказала девушка. – Разве ты не понимаешь таких простых вещей? Чудо!

– И тебе, что всё равно, что я – такой? – спросил Стас.

– А тебе разве не всё равно, что ты такой? – она вздернула нарисованный подбородок. – Ты принимаешь чудо, а чудо в ответ принимает тебя. Ты удивляешься, что ненастоящая рекламная девушка может общаться с тобой, а я удивляюсь, что ты живешь на улице и спиваешься. Вот такая ерунда у нас с тобой получается.

– Пошла ты! – сказал Стас, отвернулся и сделал ещё глоток из бутылки, распотрошил пакет, вывалил на колени остатки пиццы, зелени, хлеба и принялся есть. Через несколько минут спросил, оглянувшись на брюнетку:

– Есть хочешь?

– Нет, спасибо, – вежливо ответила она и снова сделала глоток из своей чашечки. – Я бы предложила тебе кофе… То есть я и так его всем предлагаю – это моя работа.

– Не, – мотнул головой Стас. – Я кофе по вечерам не пью. Я от него спасть не буду. Утром предложи.

– Хорошо, – покладисто согласилась брюнеточка. И от того, как спокойно она согласилась, его обожгло этим простым желанием – завтра проснуться и выпить чашку свежесваренного горьковатого кофе, вспыхнуло перед глазами воспоминание: утро, за окном качаются заснеженные ветки, на их тесной кухоньке закипает, пыхтит чайник и разливается над столом густой плотный кофейный запах. Он вспомнил в деталях свою кофейную чашку: слишком большую с каким-то синим цветком и даже почувствовал в ладонях её размер и гладкие бока. Опомнился, сплюнул, одним глотком допил водку и швырнул бутылку на мостовую. Она отлетела от асфальта, не разбившись, прокатилась до другого края дороги и там замерла, ткнувшись в поребрик.