Анил Ч.С. Рао - Яркие огни, Большой Будда

– Сядь, пожалуйста.

Салазар, как оказалось, тоже учился на инженера. А специализацией Дино была архитектура, у него должно было быть чрезвычайно впечатляющее экзаменационное портфолио – за неимением чего-либо другого. Вскоре я понял, почему никогда не видел Салазара на занятиях. Он вместе со своим приятелем из Бей-Риджа был порождением ночи. У Дино был в некотором роде бисексуальный союз с промоутером мероприятий по имени Джесси, который обеспечивал их пару пропусками на частные вечеринки почти в любой ночной клуб, ведущий дела в Манхэттене. А Салазар стал свидетелем моего обращения в Первую Церковь Последних Дней Городских Гедонистов. Я был крещен в церкви, превратившейся в ночной клуб – «Лаймлайт».

В один из свежих февральских вечеров я должен был встретиться с Салазаром и Дино рядом с этим клубом, и – для этой пары характерно весьма смутное представление о времени – мне пришлось ждать на холоде около часа, прежде чем я сверкнул пригласительным над бархатной веревкой 28 28 Бархатная веревка – используется для пропуска на светское заведение закрытого типа, куда нет доступа без специальных приглашений. и вошел в одиночку.

Внутри «Лаймлайт» все было пронизано главной идеей Мэдисон Авеню – идеей Вечности, основой, на которой строилась реклама духов 29 29 В конце XX века на Мэдисон Авеню располагались офисы рекламных агентств США, поэтому название улицы стало нарицательным обозначением американской рекламной индустрии в целом. В частности, речь идет о рекламе духов «Calvin Klein Eternity» («Вечность»), чей офис также находится на Мэдисон Авеню. . Дао Мэдисон Авеню. Меня поглотил калейдоскоп гедонистов внутри – и снова возникло ощущение блаженства, и вопрос «почему?» на этот раз стал риторическим.

Судя по пригласительному, это была вечеринка в честь фильма ужасов «Кочевники», в котором дебютировал актер по имени Пирс Броснан. Я никогда о нем не слышал.

Известный Человек был, вероятно, единственной знаменитостью, с которой у меня был случайный разговор. Он был в Шепарде из-за депрессии и связанных с ней суицидальных мыслей. Я узнал от других, более старых обитателей клиники, что он был опытным репортером, который делал новости исключительно о войне во Вьетнаме для крупного телеканала. Он признался мне, что в какой-то момент в недавнем прошлом он решил спрыгнуть с крыши штаб-квартиры КРУПНЕЙШЕГО НЬЮ-ЙОРКСКОГО ТЕЛЕКАНАЛА. С тех пор я задавался вопросом, как много заголовков могло бы собрать такое событие – вкупе с подробным интервью с руководителем КРУПНОГО ТЕЛЕКАНАЛА.

У нас был общий интерес: нью-йоркская опера – хотя я интересовался только поверхностно. С тем Известным Человеком мы предпринимали долгие прогулки по территории Шепарда. Стояла ранняя осень, и земля, с ее длинными полосами уже побуревшей травы, величественные дубы с желто-красной листвой и небольшой ухоженный сад служили нам фоном для дискуссий об ариях, дивах, тенорах и антисемитских оттенках вагнеровского «Тангейзера» (тот Известный Человек был евреем). Наконец, речь зашла о наших лечебных планах.

– По-моему, Клоноп – сука, – сказал я.

Пройдя с четверть мили, Известный Человек повернулся ко мне и ответил:

– Знаешь, ты не единственный ее пациент, который придерживается такого мнения.

– Известный Человек, мне здесь правда не место. Я имею в виду, что я нормальный! Ради всего святого!

Известный Человек только усмехнулся, как будто понимал, чего мне так сильно не хватало.

Ирландская Модель потягивала капучино в кафе «Фигаро» в Гринвич-Виллидж. Снаружи съемочная группа готовилась к съемкам следующей сцены в рекламе колготок Haynes. Режиссер был недоволен ее игрой и просил сделать перерыв. Он был резок и груб в обращении с ней на съемочной площадке, куда ее снова вызвали.

– Ладно, дорогуша, шагай живее, как говорят в метро. Сделаем еще один дубль. Оскар, ты готов? – Оператор утвердительно кивнул. – Хорошо! Снимай!

Из динамиков раздался громкий звон.

– Ладно, милая, по моей команде шагай живее.

Ирландская Модель получила команду. Стук ее каблучков свидетельствовал о том, что она пытается шагать живее, и она уже спускалась по ступенькам кафе. Ее каблук застрял в трещине тротуара, заставив ее споткнуться и упасть на дорогу.

– Снято! – крикнул режиссер, и бубенчик стал затихать, пока не умолк совсем. Ирландская Модель лежала на тротуаре и смотрела в безоблачное голубое небо, словно спрашивая: «Почему?»