Анил Ч.С. Рао - Яркие огни, Большой Будда

– Вернись в палату! Ложись в постель!

– Никак не могу заснуть, – коротко ответил я.

– А в чем проблема?

– Мои кости. Все – как деревянное.

– Это от лекарств. Тебе придется с этим смириться.

– Дело не только в этом. Никак не могу остановить свои мысли.

– Это пройдет. Должно пройти несколько дней, прежде чем лекарство начнет действовать.

– А что, мне нельзя поспать на диване в комнате для посетителей? – спросил я, надеясь, что хотя бы избавлюсь от музыки.

– Не уверен. Мне нужно спросить разрешения.

Он помолчал, опустив глаза, приложил руку к подбородку, снова поднял глаза и сказал:

– У нас есть комната отдыха.

– Что за комната отдыха? – спросил я.

– Пошли, покажу.

Он повел меня в конец коридора и открыл дверь в комнату отдыха. Я кивнул в знак согласия и принял от него фланелевое одеяло и подушку. Он выключил одинокую флуоресцентную лампу, а я тут же лег на холодный линолеум на полу. После часа беспомощного ощущения своих затекших мышц я провалился в беспокойный сон.

Я выбрал инженерную специальность, что в любом другом учебном заведении считалось бы нормальным. Вот только у меня, можно сказать, любовь ко всему ненормальному: в моем институте самой популярной специальностью было изобразительное и прикладное искусство, потом архитектура, и только потом – инженерия. Когда ты сидел в кафе кампуса, было совсем не сложно разобрать, кто какую специальность предпочел. Только по одежде и по учебным принадлежностям каждый мог бы отличить художника от архитектора и архитектора от инженера.

Люди со всего мира собрались здесь, чтобы изучать изобразительное и прикладное искусство. Люди со всей страны собрались здесь, чтобы изучать архитектуру. Люди со всех окраин Нью-Йорка собрались здесь, чтобы изучать инженерное дело – но я был исключением.

Мой сосед по комнате в общежитии, как и следовало ожидать, специализировался на изобразительном искусстве. Его звали Энсил Фортин из Буффало, штат Нью-Йорк. Его отец был медиком, как и мой, но, в отличие от моего отца, он, очевидно, поощрял Энсила следовать зову своего сердца. В то время я задавался вопросом: какое будущее ждет Энсила (при условии, что он получит высшее образование) – человека, единственный высоколиквидный навык которого заключался в использовании угольных карандашей и газетной бумаги. Даже если бы у меня был дар, я сомневаюсь, что отважился бы на столь рискованную жизнь. У Энсила был талант, который доставлял ему мгновенное удовольствие: он мог свернуть косяк меньше, чем за 30 секунд. А еще он был гордым обладателем фаллообразного трехфутового бонга 5 5 Бонг – устройство для курения конопли и табака. . Согласно сложившемуся стереотипу, Энсил и его друзья-художники от всей души веселились почти каждый божий день – до, во время и после занятий. Чаще всего я играл роль угрюмого наблюдателя – примитив – беспомощно осознавая, что Энсил, Марджи, Роберт, Чапин и Дэй скручивают и курят жирные косяки под аккомпанемент грохочущего рока.

Я заметил это еще в старших классах, но откровение снизошло на меня только после того, как я провел около двух месяцев, смиренно уживаясь с Энсилом и его бандой весельчаков – и остальных обитателей студенческого общежития. Вся эта музыка, в частности рок, была той сутью, вокруг которой вращалась их жизнь. А у фанатов Grateful Dead, обожествлявших Джерри Гарсию, это явление было доведено до крайности. Они, не раздумывая, пропускали несколько дней учебы в школе, чтобы попасть на концерт в Аллетауне, штат Пенсильвания.

Если музыкальная коллекция подростка состояла из Pink Floyd, Doors и Grateful Dead (особенно Dead), можно было бы с уверенностью сказать, что он регулярно получал кайф.

Моя первая встреча с Энсилом случилась вскоре после прибытия в кампус за пару дней до начала семестра. Распаковав свои скудные пожитки (немного одежды, флуоресцентную настольную лампу, туалетные принадлежности) я прошелся по территории и обнаружил, что ванная комната и кухня были абсолютно грязными; мой комод и весь пол были покрыты слоем пыли. Я гневно ринулся на поиски Энсила, но уперся в закрытую дверь. Тихонько постучав в дверь, я не дождался ответа.

В тот вечер, когда я кипятил воду для чая на по-прежнему грязной кухне, он бесшумно подошел ко мне сзади и громко сказал:

– Привет, чувак!

– Привет, я Анил, – ответил я, сдерживая гнев.

– Повтори, что ты сейчас сказал?