Таня Сербиянова - Познание французского. Нюансы освоения

Дверь, – спасительная моя преграда, за мужчинами, как-то, уж, больно долго и с необъяснимым шумом, закрылась. Ну, все, сейчас начнется! – тут же подумала. И действительно, тут же началось такое…

Когда я, вслед за всеми вышла, по третьему звонку, то, тут же, наткнулась на него. Видимо, он так и стоял, ждал и за меня переживал.

– Ну, что? Они не сильно тебя? Ты им все сказала, как мы договорились?

– Ага! Особенно, что ты и я, не ночевали дома и что, мы с тобой, вместе ночь провели…

– Ну вот, видишь, как все хорошо обернулось… – почему-то он, с радостью и не понимая, что я ему с подколкой говорю. Видимо, он так и думал, что я им всем, навешала лапшу на уши о том, что мы придумали, как будто бы нас по ошибке сначала задержали, и мы до глубокой ночи просидели в милицейской кутузке, пока они во всем не разобрались. А потом разобрались и отпустили, но, то уже по моей версии и во втором часу ночи. Потому мы не выспались, поэтому опоздали. Такая нами была придумана гениальная версия… Ага, гениальная?

И потому как только я женщинам кафедры, начала свои объяснения, по поводу нашего совместного опоздания, как тут же снова выскочила и все поломала Некрасивая.

– Да, врет она все! Врет! Никакой милиции не было! Я весь вечер и полночи у нее, под окнами просидела и все, можно сказать, слышала и вместе их видела!

– Как это видела? Как ты могла? Ведь к окну, никто даже не подходил! И потом, у меня там занавеска на окне все время была задернута… И потом, я свет выключила в третьем часу…

– Вы слышите? Нет, вы хоть, скажите ей! – никак не успокаивалась Некрасивая. – Да, не подходили они к окну, не подходили, это точно… А знаете, почему? – это она всем, кто смотрел на меня, как на врага народа, а на нее, как на карающий орган…

– Ну и?… – спрашивает, наша самая старшая, – и, почему же, это, они не подходили? Ты хочешь сказать, что они в одной постели и что они всю ночь… – не договорила, выдержала тревожную для меня паузу и, взглянув на мое растревоженное лицо – в ожидании этого убийственного для меня определения, теперь, уже, миролюбиво добавила, – она потому не подходила, что спала все это время в своей постели? Так?

Некрасивая, вся красная от напряжения, отвратительно некрасиво завертела отрицательно головой, а их взгляды – испепеляющие теперь уже, тут же обратились на меня.

Вот же гадина! – только успела подумать.

– А где же мне еще надо быть ночью? Я что, бомжиха какая-то? Это, что, преступление, всю ночь провести в своей постели…

– Ну, что я вам говорила? Врет! Да, как ты могла, одновременно и в милиции сидеть, и всю ночь быть в своей постели? А? Ну, что я вам говорила что? И ведь врет все! – радостно взвыла Некрасивая.

Теперь, с меня, не сводят въедливые взгляды, потому с трудом удается изображать на своем лице равнодушие.

Ага, равнодушие! Я бы убила эту гадину Некрасивую! Но, делать нечего, надо, ох как, же мне надо сейчас непременно – выкрутиться!

В голове сразу же несколько мыслей в одно мгновенье сканирую приемлемые варианты и нахожу, как мне кажется, единственный вариант – мне надо им такое рассказывать, чтобы сделать их, в своих фантазиях, соучастницами… Я, почему-то, так интуитивно подумала о верном варианте. Мне надо бы добавить больше романтики, и потому начинаю им…

– Ну, хорошо… Только он просил, об этом никому не рассказывать… А вам, точно, это надо знать? – Мне в ответ энергично закивали многие головки курчавые. Это уже хорошо, так, а что же дальше – то мне, что им рассказывать?

– Нет, милиция, действительно, нас задержала. И как вы думаете, почему?

Вижу, как к моему рассказу они уже подключаются мысленно и себе представляя…

Ну что ж вы хотите, ведь каждая женщина в душе девочка и так и продолжает по жизни видит себя наивной и романтичной…

– Опять она врет! Ну, что вы ее слушаете? – просто стонет, от негодования Некрасивая.

Но, теперь ее уже перебивают и просят меня продолжать, а я, делая мхатовскую паузу…

– Да потому, девочки, что он заступился как рыцарь за официантку, – сморозила первое, что пришло в голову.

– А, причем тут официантка? —встревает снова она.

– Как это, причем? Ее по лицу ударил один тип, что рядом с нами сидел и наш… герой, он на того мужика и как ему…

– Ага! – снова отрезвляет всех Некрасивая. – Да наш… как ты изволила сказать – герой, он и мухи не обидит, не то что мужика, какого-то в ресторане по роже…

– Во-первых, не в ресторане, а в кафе, а во-вторых, так все и получилось… Наш стал падать и схватился за столик, а тот на пол…