Евгений Журавли - Мерцающие блики Озера Забвений. Роман

Совсем скоро мы поймём, что стали друзьями. Случайны ли в таком случае эти случайные встречи? Разве не бывало такого, что в безликой толпе ты вдруг «узнаёшь» человека, безошибочно определяя, что с ним будет связана твоя последующая жизнь? Но и есть ли вообще тогда что-то, что мы получили неслучайно? Дружба… Когда-то давно мы с другом Андреем спорили, разговаривали и искали определения этому явлению весь вечер, когда старый наш университетский товарищ Лео, вызванный нами на сей диспут, войдя в квартиру с двумя бутылками коньяка, удивился: «А что спорить-то? Дружба – это когда любишь человека. Не ища взаимности, и не за что-то… Просто любишь это создание – и всё…»

Местная мудрость гласит: «Кто не путает других, тот путается сам». Томный тёплый вечер. Мы сидим в шумном ночном баре и пьём водку. Искандер удовлетворённо улыбается рядом. По какой-то причине ко мне в баре относятся как к царю. Периодически к нам подсаживаются или приглашают в свои компании. «Что происходит?» – спрашиваю я. «Да пока курил, вон тот, мордатый, меня подколол – типа уж не зарабатываю ли я деньги досугом с бедными европейскими скитальцами? Так вот, я сказал, что с тобой только ради денег. И что ты вчера на дискотеке без проблем спустил три тысячи баксов. И что платишь очень хорошо. Теперь весь бар так думает и об этом только и шепчется. Пусть облезут от зависти. Для них же деньги – это всё. Даже если он подгонит сейчас к крыльцу свой „Лексус“ и наденет всё золото сразу, я знаю, что у тебя челюсть не отпадёт. Потому что тебе всё равно. Пусть обосрётся. А потратить 3000 зелёных для него – вообще смерть. Даже на женщину. Облезет весь, но не сможет. Деньги для него – это слишком много». Я смеюсь. Вот же лис. По всем лекалам Сунь-Цзы мы владеем пространством, лишь только поменяв правила игры. Задав направление мыслей противника, таким образом предугадываем их ход. И этим формируем ход событий. «Война – это путь обмана». О, подсел приезжий олигарх из Казахстана… В замкнутых человеческих сообществах, как и в живом мире дикой природы, внешние признаки статуса имеют огромное значение. В тему вспоминается расхожая русская пословица: «Казах без понтов – беспонтовый казах». Хе-хе…

Сознание постепенно туманится. Окружающий шум клокочет и булькает, сливаясь в единую симфонию… Закрыв глаза, мне представилась вдруг забавная и страшная картина: теряя тапки и регалии, в мою сторону со всех ног бегут Вишну, Индра и ещё сонм каких-то других индусских небожителей. За ними, разинув пасть от земли до неба, на полном ходу несётся огромное чудище. Мада. Опьянение.

Слово «мяда» значило в санскрите то же самое, что и название нашего славянского древнейшего алкогольного напитка – «мёд», то есть опьянение. Говорят, что мудрец Чьяванта, который и создал Маду, решив таким образом покарать богов, в результате обнаружил небесное царство совсем опустевшим. Тогда, сжалившись, он разделил своё чудовищное творение на четыре части и поместил их поровну – в хмельной напиток, в женщину, в азартную игру и в охоту. По-моему, очень мудрое решение… Теперь только те, кто попадают под власть всех четырёх соблазнов, погибают, сражённые Мадой. Так гласит легенда.

Утро. В голых ветвях деревьев уже вовсю поют птицы. На кромке асфальта греются в лучах яркого солнца продрогшие за ночь нахохлившиеся воробьи. В переулке мальчишки играют в чилак. Седая древность камней, окружающая их, уже три тысячи лет слышит эти же звуки. Кто обладает прошлым, тот обладает будущим… Самое время идти к Тамерлану.

Тамерлан похоронен в ногах своих учителей. От мавзолея Гур-Эмир прямой линией цепь мавзолеев проходит через весь Самарканд. Это великие суфийские шейхи Шамсаддин Кулял, Абу Бакр Тайбади, Бурхауддин Сагарджи и Шамсуддин Фахури. Краем этой линии является последнее прибежище великого Аль-Бухари в двенадцати километрах от города. Человек, посетивший эту линию в течение одного дня, для ислама считается совершившим хадж. В самом мавзолее возле Тамерлана покоится и некий суфий Саид Умар. Кто были эти люди? Каковы были их знания? Их непосредственный учитель, величайший известный суфий Бахауддин Накшбанди, определил однозначно: «Существует много учёных, не являющихся в действительности таковыми. Но в силу недостатка полноты знания их принято считать учёными. Так, в странах, где нет лошадей, лошадьми называют ослов…» Самарканд – столица суфизма. Здесь преподавали Накшбанди, Джами и Руми. Таковым Самарканд был всегда, остаётся и поныне. Так мы с сыном совершили свой хадж.