Валерий Бронников - Беспощадные жернова

– Кого сократят? – одновременно со всех сторон послышался один и тот же вопрос.

– Всё будет по закону. Останутся самые квалифицированные и грамотные специалисты, имеющие высокий разряд, допуск к реактивной технике и самый большой стаж работы, – Чехин помолчал и добавил:

– И не играющие на работе в преферанс. Кто пожелает уволиться сам, расчёт будет незамедлительным. Через некоторое время к этому разговору вернёмся, а мне сейчас нужен ответ Мужилина. Я пока решаю свои проблемы.

– Здорово! – воскликнул Торин, – А кто же будет решать наши проблемы?

– Он и будет, – показал на Мужилина рукой Чехин, – Время на раздумье у вас есть –

это произойдёт не сразу и не быстро. Если Юрий Константинович не согласится, он тоже попадёт под сокращение. Эту машину, которую запустили вопреки нашему желанию, уже не остановить. Профсоюзный комитет всё контролирует и помогает выбирать кандидатуры на сокращение. Заработную плату выдавать нечем, поэтому пошёл в ход механизм сокращения количества самолётов и личного состава.

– Сократим самолёты, тогда и работа наша закончится, увольнять придётся всех, – снова вступил в разговор Торин.

– Может, так и будет. А сейчас налоги установлены такие, что наше предприятие выплатить их не в силах. Оно работало в планово-убыточном режиме, а теперь по новым законам станет банкротом. Зато у вас появилось право устраивать забастовки, голодовки, акции протеста и прочие мероприятия, которые раньше не приветствовались. Как видите, не всё, что происходит, плохо. У вас появились широкие права, чтобы доказывать свою возможность трудиться и зарабатывать. Кстати, заработная плата ныне ничем не ограничивается.

– Мы это заметили, – сказал молчавший до сих пор техник Тяжкин, – Только не ограничивают её в другую сторону, чтобы её не стало совсем, пока так и происходит. На сколько бы её не увеличили, выдавать заработную плату нечем, значит, перспектив нет никаких. Если рассудить трезво, дело идёт к краху предприятия и всего, что тут было создано. Так происходит во всём бывшем Союзе, значит, так будет и у нас. Если взять только в масштабе нашего региона, видно, что все имеющиеся предприятия испытывают то же самое, что и мы. Совхозы трещат по швам; речной флот – наш конкурент, теперь уже не конкурент; леспромхоз реорганизовывается и преобразовывается, но пока не в лучшую сторону. Мы не слепые котята, всё происходит на наших глазах, но просто так мы сдаваться не будем. Лично я приму самое активное участие в том, чтобы никого без ведома профсоюзного комитета не сократили и не уволили.

– Это ваше право, – сказал Чехин, – Я это тоже контролирую, но кандидатуры под сокращение вынужден намечать я, как руководитель. Весь процесс буду согласовывать с бригадирами и инженерами. Каждый из вас знает степень своей подготовки и вероятную возможность попасть под сокращение штатов, сами можете всё решить без лишнего «кровопролития».

Чехин повернулся и вышел на улицу. На душе от разговора остался какой-то неприятный осадок. Он знал, что сейчас техники будут бурно обсуждать всё услышанное. О такой работе он ещё совсем недавно не мечтал и не думал, но пришло время, что этим всем приходится заниматься. А самое главное, что и он сам оказался на распутье. Безжалостная машина, запущенная где-то наверху, перемалывала всё, не взирая на лица, должности, семейное положение, количество детей, принадлежность к общественным организациям и всему прочему.

Его бывший главный заместитель вдруг оказался экономистом этого нынешнего предприятия, ушёл на совершенно не свойственную ему работу. Из лётного отряда Чехин забрал к себе инженера с самым большим стажем работы возглавить ОТК, но мог бы и не забирать. Морсаков попадал под сокращение. Чехин вовремя сообразил, что лучше пока его прибрать к рукам. Впереди светила полная неизвестность, а подготовленного инженера с опытом работы не так просто найти. Теперь пришла пора ему думать самому о своём уходе. Но в уме он уже решил, что и Морсакова он потянет за собой, не даст его выкинуть на улицу. Лучше уйти в другое предприятие сразу, чем дожидаться своей очереди на увольнение.

Невесёлые мысли одолевали, не давали сосредоточиться на главном, а главным оставался выпуск самолётов из ремонта. На оперативных точках самолёты пока летали и время от времени требовалась их замена. Он опять направился в док. Всё равно надо заставить техников работать, иначе не останется ни одного исправного самолёта.