Вера Орловская - Хронос

– Я еще не решила, чем буду заниматься, – сказала она.

– В смысле? – удивился Матвей.

– В прямом смысле. Не знаю. Мне нравится движение.

– В смысле? – переспросил он, чувствуя, что тупеет, не находя других слов в диалоге с ней.

– Я хочу путешествовать.

– Мы будем путешествовать. Хочешь, на острова какие–ни-будь слетаем?

Алиса сложила ладонь так, что соединились все пальцы вместе, и провела ею по воздуху, изображая летящий самолет:

– Слетаем? Самолет, как большая белая птица, может – лебедь, может – журавль. Тебе кто больше нравится?

– Не дури. Я же серьезно говорю.

– И я серьезно. Что не так? А если у меня поменялись планы…

– Не смеши. Когда у тебя были какие–нибудь планы? Ты же как мотылек живешь – порхаешь с цветка на цветок. Ты не имеешь представления о таких вещах, как планы, ответственность, продуманность деталей, расчет до каждой мелочи. Тебе эти слова не знакомы в принципе. Ты не смотришь в будущее даже на неделю вперед. Не имеешь понятия о том, что мне стоило уговорить отца.

Тут он остановился, понимая, что этого не нужно было говорить, но теперь уже необходимо как–то затушевать сказанное:

– Я это в том смысле, что он раньше уже кому–то пообещал место юриста.

– Вот и чудесно, – излишне весело отреагировала Алиса. – Всё складывается как нельзя лучше. Вселенная на моей стороне.

– Алиса, опомнись! Какая Вселенная? У нас с тобой скоро свадьба. Мы решаем, каким станет наша жизнь после этого.

– Тебе ведомо будущее? Ты – великий предсказатель человеческих судеб? – серьезно спросила она, и в ее глазах появился странный блеск, которого Матвей боялся, потому что это не сулило ничего хорошего. «Как перед грозой, – пронеслось у него в голове, – она что–то задумала».

Алиса как будто не заметила его замешательства и продолжала говорить:

– Знаешь, чем отличается отдыхающий от путешественника? Путешественник не знает, что с ним может приключиться на пути. Он проживает свою жизнь, идя по ней, изучая, восхищаясь и внимая ей, готовый в любой момент ко всему. А отдыхающий – отдыхает от той жизни, которая ему надоела, утомила, но другой–то у него все равно нет, не важно, хороша ли она для него или не очень, – выбор уже сделан однажды раз и навсегда. Он закрыт для других возможностей, потому что боится что–либо менять.

– А если он не хочет ничего менять? – спросил Матвей, чувствуя почему–то, что она говорит о нем.

– Тебе с этим жить, – ответила Алиса.

И было страшное ощущение, что она как будто закрыла раздвижную дверь между ними. Дверь была прозрачная: они ещё видели друг друга, но не могли приблизиться и обняться. Что–то мешало, какая–то сила не давала Матвею подойти к ней. Он не понимал, что происходит, и ему хотелось думать, что это происходит во сне и не с ним, а он просто смотрит со стороны эту сцену и сейчас всё закончится. Раздадутся аплодисменты, актеры раскланяются и зайдут за кулисы. Он посмотрел на оконные шторы и подумал: «Какие же они тяжелые, они закрывают свет и не пропускают воздух, ничего не пропускают».

Алиса в это время была уже в прихожей. Он повернулся к ней и из комнаты увидел, что она показывает ему ладонью тот жест, изображающий летящий самолет или большую белую птицу. Он так и не понял – что именно. Дверь закрылась, как от сквозняка – гулко, резко, вдруг. Матвей не стал бежать за ней, его охватило какое–то оцепенение, но одна обнадеживающая мысль ещё была, и он держался за неё изо всех сил: «Вернется. Прогуляется и вернется».

Меня разбудил звук кофеварочной машины. Хозяйка, у которой я жила в Париже, готовила маленький французский завтрак, если перевести дословно фразу «le petit dejeune». Видимо, утром она ходила в магазин, чтобы купить круассаны, а затем в микроволновке чуть подогреть их, потому что они были хрустящими и теплыми, когда она вместе с кофе выставляла их на стол.

Вылезать из постели не хотелось. Потягивая носом аромат кофе, доносившийся из кухни, я заглянула в мобильник, чтобы посмотреть в интернете новости. Почему я это делаю каждое утро? Каких новостей я жду и что нового я хочу узнать об этом мире? Неужели я все ещё верю, что может произойти невероятная вещь и эта реальность станет совершенным местом для проживания?

И вот: «26–летняя Ангела Покса, уроженка города Сивильи, признана «Мисс Испания–2018. Самая красивая женщина Испании – трансгендер». И дальше следовало по теме о том, что какой–то американец три года прожил в женском теле и решил, что быть женщиной слишком накладно. По этой причине он передумал и снова стал мужчиной.