Лариса Машкова - Любовь есть. Ясно?

– Говорит, ей твои линии нравятся.

– А тебе?

– Нравятся. Но я же не собираюсь стать художником, а она уверена, что будет.

– Значит, будет. А ты уже точно определился?

– Точно. Продолжу разработки отца по сварке.

– Тебе это интересно?

– Да. А тебе что интересно?

– Про тебя? – смеётся она.

– Нет, про себя.

– Про меня?.. Узнавать про других. Ездить, путешествовать, понимать их.

– Значит, всё-таки инъяз?

Светланка кивнула, достала из портфеля резинку для волос и закрепила ею стебли. Затем надела венок на голову.

– Ну, как? – Она повернулась в полупрофиль, приподняв подбородок.

И вдруг… стала феей из весенней сказки или неведомой мне реальности, где есть только красота и любовь. Да, именно такой я увидел свою Светку – фею на портфеле, босоногую, в синей юбке, белой блузке и ореоле из солнечных цветков.

Меня, как молнией, шибануло чувство восторга, смешанного с нежностью, радостью – до слёз, до потери пульса, до умопомрачения! Ничего подобного я раньше не испытывал. Если я сию же минуту не поцелую её, не обниму крепко-накрепко, я просто задохнусь от этой жгучей потребности. Наверное, на моём лице отразилось что-то похожее на такой почти неуправляемый приступ желания, потому что Светка покраснела, смутилась, отвела глаза. Мне и самому стало неловко, будто бы меня застигли врасплох. Я с огромным усилием подавил в себе эту небывалую вспышку чувственности и срывающимся голосом сказал:

– Н-нормально…

– Жаль, у меня с собой зеркальца нет.

– А ты возьми это… – я показал на венок, – с собой. Заодно сфотаю… дома.

– Да? Ладно! – согласилась она, встала, положила свою «корону» в портфель. – Давай возвращаться, – скомандовала она, надевая туфли. – А то опоздаем, и кинутся нас искать.

– Проколемся, значит, – кивнул я и, нехотя поднялся.

Мы шли к трамвайной остановке той же дорогой – по оврагу, мимо бело-розовых садов.

– А хочешь, я тебе стишок прочитаю? – спрашивает Светланка.

– Хочу. Чей?

– Мой. Вчера придумала.

– Перепишешь? С автографом.

– Сверну рулончиком и перевяжу розовой ленточкой, – засмеялась она.

…На следующий день Светка вручила мне своё произведение в обещанной упаковке. Это её стихотворение, как и первое, я обязательно сохраню.

Школьная линейка по случаю Последнего Звонка. Шум, гам, трогательные речи, цветы, розы, слёзы… Первоклашки вручают нам, выпускникам, книжки на память от школы и каждому по гвоздике. Мне досталась «Как закалялась сталь» Островского с прощальными пожеланиями на обложке и подписью директора школы.

– Свет, – обращаюсь к Ковалёвой, – на, цветочек.

– Ты хочешь, чтобы у меня их было два? – почти обижается она.

– А! Понял. – Подзываю Валерку. – Зак, отдай Ковалёвой цветок. – Забираю у него гвоздику и отдаю Светке.

– Пожалуйста, – пожимает плечами Зак.

– Спасибо, – благодарит она и нюхает букет из трёх цветков.

Светланка сегодня, как и все девчонки, в парадной форме – в белом фартуке и с белой клумбой на макушке, из которой свисает хвост. Эти огромные банты на их головах, как воздушные шары – у кого по одному, у кого по два – кажется, вот сейчас дунет ветерок, и взлетят они вместе с девчонками. От этих бело-коричневых фигурок на школьной площадке прямо-таки рябит в глазах. Все вокруг галдят, снуют или улыбаются и плачут.

– Десятый «А»! – зазывает Фрекен Бок. – Не расходитесь, подойдите ко мне! Кто ещё не сдал деньги на выпускной, принесите до субботы мне или председателю родительского комитета!..

Ко мне подходит румяная восьмиклассница с русой косой до пояса, ямочками на щеках и алыми губками бантиком.

– Герман, тебя можно? – спрашивает.

– Что меня можно? – прикалываюсь я нарочно громко, чтобы обратила внимание Светланка. Я ей как-то рассказывал про эту малолетку. На 23-е февраля она подарила мне смешного плюшевого Волка из мультика «Ну, погоди!», размером с ладошку, и открытку, из которой я узнал, что эту девочку зовут Оля Исаева и учится она в восьмом «В». Она желала мне крепкого здоровья и успехов в учёбе.

– Теперь ты должен поздравить её с 8 Марта, – сказала тогда Света.