Кирилл Простяков - Дрозд

– Мне нужны деньги. Отдай мне их и больше мы с тобой никогда не увидимся, – сказал монотонно Владислав, придерживая свою кисть, совсем переставшую его слушаться. Он сжал кулак. У него получилось. Будто чужая боль – для него энергия.

Руслан приподнялся с опустившихся колен и, схватив свой телефон с пола, ответил с небольшой злостью:

– А с чего это я должен давать тебе денег? За моральный ущерб? Или физический? Зная тебя, ты, наверняка, слишком дерзко себя с ним вёл, поэтому и схлопотал по своей тупой башке, – вдруг в конце своего предложения Руслан повысил голос. В этот же момент он прервал телефонный разговор.

– И ты думаешь, что его моя резкость смутила, или мой поступок?.. Что я сжёг именно его машину по твоему указу! Ты, гнида, приказал мне это сделать! – тыкал он в него пальцем. – Это был твой указ, твоя просьба!

– За деньги, которые ты получил, – уже спокойнее ответил Руслан, слегка прикасаясь к своей челюсти.

– Но ты же сам знаешь, что сделал… Что подставил меня… А ты хоть понимаешь, блядь, что теперь с моим другом станет?! Что он умирает в больнице! Или уже умер! – к своим крикам Владислав постоянно добавлял движения руками, то показывая на себя, то на улицу. Туда, где лежал Саша с проломленной головой. И, вспомнив бледное лицо своего друга, Владислав вновь хотел нанести Руслану удар, но его всё ещё сдерживала мания услышать очередное оправдание. А больше всего – услышать правду.

– Почему я так поступил, да?.. – спрашивал его Руслан. – Я испугался! Да, поверь в эти слова, но меня держал только ёбанный страх, – он осмелился слегка придвинуться к лицу Владислава, дабы лучше видеть его в темноте. – Послушай, мне, реально, жаль, что всё так вышло, – сказал он, положив руки ему на плечи, но Владислав вновь разозлился, приняв это за очередную ложь. – Но денег у меня нет. Вообще никаких.

Владислав чувствовал во всех его словах враньё. Ведь теперь ему никогда больше не хотелось верить этому человеку. Он резко отмахнулся от его рук, положенных себе на плечи.

– Я не уйду отсюда без денег, – произнёс он утвердительно. – Моего друга не вылечит мольба. Ты же знаешь… Я не дружу с богом. Отдавай всё самое ценное, что у тебя есть.

– Ты… ты в своём уме? – с удивлением спросил Руслан. – Может, мне для твоего друга ещё почку свою вырезать?

– Не отдашь вещи, я вырежу сам! – крикнул он.

– Я же тебе сказал, у меня ничего…

Владислав рвался к нему в дом, но Руслан прикрывал от него отпертую дверь. В ярости от того, что он ему мешает, Владислав толкнул Руслана во входную дверь, которая открылась от летящей на неё туши; Руслан упал на свой бетонный пол и ударился об него своим затылком. Владислав медленно подошёл к нему с небольшой ухмылкой, смотря, как тому больно от падения, а затем стал медленно проходить вперёд, поглядывая на лежащего на полу холостяка. Однако Руслан решил не оставлять этого просто так. Он увидел, как Владислав шагает по его квартире, даже не сняв с себя обувь. И по свински напал на него со спины. Огрызавшегося Руслана Владислав скинул с себя и, слегка подтянув, свернул руку, продолжая держать в согнутом положении, пока тот не успокоится. Руслан продолжил рваться, он смог дотянуть свой кулак до его живота, но у Владислава всё ещё хватало энергии, чтобы его удерживать. И тогда, устав от всего этого, Владислав ударил его коленом в печень, отпустив в конце. Руслан сразу же схватился за своё брюхо и вновь повалился на пол, держась двумя руками за живот и скрючив непонятную рожу, будто только что съел целый лимон. Владислав перешагнул через него и прошёл в гостиную.

Она была, без преувеличения, роскошная, вся в белых тонах и в ярком освещении. В центре зала, на потолке висела очень красивая стеклянная люстра с какими-то алмазами. По всей гостиной была расставлена белая мебель, кожаная и приятная на ощупь, да и сидеть на такой не менее удобно. Всё остальное: телевизор, шкафы, тумбочки – были такими же новыми, как и эта квартира, на которую Руслан копил меньше двух лет, заручившись поддержкой денег мёртвого отца. Вернее, их остатками. Владиславу было непонятно, почему Руслан имеет такие хоромы в таком бедном и мрачном городе с такими же бедными и мрачными людьми. Но сейчас эти мысли его совсем не волновали. Он смотрел на всю квартиру и, пускай и нехотя, но любовался ею, завидуя Руслану, жившему совершенно одному. Он хотел взять всё, что видел. Продать эти вещи, чтобы помочь другу. Но в какой-то момента Владислава остановила единственная мысль… Что он уже мёртв. От этого ему стало ещё хуже. И Владислав осознал, что больше ничего не может.