Елена Здорик - Цветок с коротким стебельком. Рассказы о жизни и любви

Полгода после этого протекли спокойно, безмятежно. Татьяна уже стала забывать о происшествии, как вдруг всё повторилось. Но с более неприятными последствиями. После очередного загула, который продлился не ночь, а пару суток, Вано заявился с букетом роз (на сей раз обошёлся без курьера). А уже на следующее утро Таня обнаружила в его мобильном телефоне не оставляющую иллюзий переписку с девицей, которую Вано называл то «киской», то «зайкой». Судя по номеру телефона, девица была одна и та же. Вступать в полемику с незнакомым человеком не входило в Танины планы. Собственно, и сам факт переписки мог бы остаться для неё тайной, если бы девица не столь назойливо слала свои сообщения. Вано принимал душ, телефон лежал на столе, вот она и прочла.

Первым порывом было – устроить скандал. Но когда Вано вышел из ванной, желание скандалить пропало. Можно поскандалить и даже уйти, а что толку? Уйти – значит обречь себя и сына если не на нищету, то на существенное ухудшение условий жизни. Из этих барских хором уйти в хрущёвку, пусть и трёхкомнатную – такое не входило в её планы.

Со временем Татьяна перестала придавать значение загулам мужа. Как бы то ни было, он всегда возвращался домой. Верных мужей, может быть, совсем не существует. А вскоре сын подрос, и появились новые заботы.

Мишико учился через пень-колоду. От природы неглупый, он был патологически ленив. Половину домашних заданий за него выполняла Татьяна. Она раскрашивала контурные карты, чертила чертежи, в общем, делала то, что умела. Точные науки сыну объяснял Вано. А Татьяна, когда поняла, что с русским языком сама не справляется и даже после проверки ею заданий ребёнок приносит тройки, срочно наняла репетитора.

Репетитор Ольга Викторовна приходила дважды в неделю. Она объясняла правила, разбирала с Мишико домашние упражнения, следила, чтобы переписал в тетрадь без ошибок. Он писал диктанты, учил слова, с горем пополам пересказывал тексты изложений. Учительницу он терпел с трудом. Хотелось поиграть в компьютер, а не учить дурацкие правила. Ольга Викторовна чувствовала, что её посещениям предшествуют яростные перепалки матери и сына. Иногда днём ей звонила Татьяна:

– Сегодня не получится. Совсем в отказ пошёл!

На нет и суда нет. Хозяин – барин. Не хотите – не приеду. Только что вы с ним дальше будете делать, если он вас в тринадцать лет в две шеренги строит… Естественно, это мысли, только мысли. Разве такое произнесёшь вслух?

В следующий раз Ольга Викторовна приходила с двумя упаковками любимых пирожных Мишико. Неимоверный сладкоежка, он очень любил берлинские пирожные, съедал за один присест всю упаковку, где их было штук шесть. Обычно чай репетитору предлагали после занятия. Но иногда увалень никак не мог совладать с собой и предлагал:

– А давайте сейчас чай пить! А потом позанимаемся.

Ольга Викторовна соглашалась. Тем более что Татьяна после обеда почти всегда спала и препятствовать столь несвоевременным чаепитиям не могла. Да и на продолжительность урока чаепитие не влияло, потому что время Ольгой Викторовной отмерялось строго: ровно час. Больше Мишико не выдерживал.

К концу занятия просыпалась Татьяна, приглашала на чай или кофе. Неожиданно в лице постороннего человека она нашла ту самую плакательную жилетку – рассказывала в подробностях о похождениях мужа. Даже о попытке отомстить ему той же монетой проговорилась. Был такой случай с ней.

Вано, как обычно, уехал в Грузию на месяц. Татьяна с подругой была в ресторане. Там и познакомилась с подсевшим за их столик тренером по каратэ – приятным мужчиной с подтянутой фигурой. Потеряв голову, дала подруге ключи, поручив присмотреть за сыном, и отправилась с чуть знакомым человеком в гостиницу, которую в итоге сама же и оплатила. У мачо не нашлось с собой наличных денег, а карты по техническим причинам в тот вечер не обслуживались.

Близость с ним не принесла Татьяне ничего, кроме страшного разочарования. Что называется, кто хорошо говорит, тот плохо делает. Да и не удовольствия она искала. Хотелось почувствовать себя отомщённой. Но не вышло. На душе стало ещё хуже. Теперь Татьяна вряд ли сможет в чём-то винить мужа – сама хороша.

Вернувшись домой, встала под душ и не выходила минут сорок. Подруга забеспокоилась, застучала в дверь. Да жива я, жива. Что со мной сделается…

Репетитор Ольга Викторовна продолжала ходить, хотя всё, что она пыталась вложить в голову Мишико, тут же вылетало, и к следующему занятию можно было начинать сначала. Он не проявлял никакого интереса к учёбе, откровенно зевал и постоянно смотрел на часы.