Тимофей Ковальков - Сфирот Турхельшнауба. Или Тайна Шестой брамфатуры

Он прикинул, что опоздание приключилось не критическое. Ровно в девять тридцать назначено заседание кредитного комитета. Оставалось целых пять минут, чтобы распечатать аналитические записки возглавляемого им отдела по интегральному анализу ненадежности контрагентов. Требовалось быстренько сбросить пальто, поздороваться с зевающими сотрудниками, включить компьютер, ввести пароль, и день бы завертелся в привычном ритме. Но понедельник выдал сюрприз помасштабнее сбежавшей жены, параноидальных соседок и зловония в метро. В комнату, запыхавшись, вбежала энергичная и раскрепощенная Янина Самойловна Сцапис, начальница административно-наблюдательного отдела и добрая знакомая Турхельшнауба. Она с порога загудела, как пароход:

– Витопластунский прихвачен!

– Как? Не может быть!

Он удивился. Витопластунский вот уже пять лет возглавлял правление банка. Конечно, как и подобает члену правления, он был законченным придурком, но на фоне волны повальных московских арестов казался сравнительно интеллигентным человеком.

– Сама не поверила бы, если бы лично не присутствовала при операции захвата. С утра, пока никто не пришел, я цветочки поливала на пятом этаже, у руководства. Вижу, приперлись двое в штатском, выглядят странно: в черных расклешенных пальто до пола, шапки меховые, как кастрюли, волосы длинные, в завитках, в синих бахилах на ногах. Ворвались в кабинет, сунули в ноздри охране розовые книжечки, оттеснили секретаря, Веру Михайловну, в угол, надели наручники на Витопластунского и увели, пользуясь всеобщей растерянностью. Наш Виталий Авраамович был такой надежный, предусмотрительный и виртуозный человек! Ах, какую он проявлял чуткость в финансовых вопросах, какими обладал связями, какой имел нюх на политический вектор. Блестяще оценивал реальную обстановку в аграрном секторе, а тут такое…

Вениамин принялся лихорадочно соображать, какие такие сомнительные документы ему пришлось завизировать в последнее время.

– Ну что вы его хороните, дорогая? Наверное, случилась досадная ошибка следствия, наверху разберутся. Может быть, его не арестовать хотят, а наградить – так бывает сейчас.

– Ошибка – не ошибка, а мы заказали два передвижных дизельных шредера на базе автомобиля МАЗ. Вот-вот приедут. Будем оптимизировать старую кредитную документацию. Ты же знаешь, Венечка, у нас по уставу досье сделки хранится не более девяноста дней. Вот мы и соблюдаем строго, а остальное сдаем в архив. Впрочем, архив давно переполнен отчетностью по рискам – те еще авгиевы конюшни. Вот и приходится утилизировать. Ты подумай, если что у тебя случайно накопилось. Но свежие документы трогать нельзя: очевидно, налетит проверка. Ты ведь ничего такого не позволял себе в последнее время, Венечка? – поинтересовалась Янина Самойловна.

– Вот если только «Жмурбанк», те шестнадцать миллиардов по сделке отказа от обратного выкупа…

– Как же ты умудрился вляпаться, родной? Что же твой интегральный анализ показывал? – воскликнула Янина Самойловна.

– Казалось, что все чисто! Обычный контрагент, в меру ненадежный, вполне пригодный для прямого инвестирования без резервирования и залогов, да и начальник отдела прироста долгового бремени Светозар Бздяк требовал, можно сказать, умолял: у них, дескать, план по портфелю горит, – оправдывался Турхельшнауб.

– Смотри, теперь без масштабной трепки наших нервов не обойдется, вот увидишь, готовься к худшему. По слухам, дело вовсе не в Витопластунском, он – пешка, – сказала Янина Самойловна.

– А что вообще народ болтает?

– Нашего милашку акционера хотят отправить в отставку. Будешь смеяться, но ему шьют какие-то хищения. Месяц за ним тайно наблюдали и ничего серьезного не нарыли. На самом деле это только повод, все Министерство интеграции в курсе: Боговепря подсидел Павел Петрович Тошноклюй, тот, что возглавляет комитет по распределению благ. Ладно, держись, я побежала предупредить девочек из валютных махинаций и программистов из службы незапланированных откатов операционного дня. Пока! – Янина Самойловна выбежала из кабинета.

Турхельшнауб пригорюнился. Вот они, сомнительные подписи, теперь вылезут боком. Неприятно – не то слово, острый нож в сердце. Начальник арестован, документы до каталажки доведут, погода дрянь, жена бросила. Он вспомнил лежащую дома повестку и совсем упал духом. Что остается делать в такой мерзопакостный понедельник?

«Сначала налижусь в хлам, а потом придумаю, как замутить паранормальную вексельную схематозу», – придумал он. Давно пора было вступить в сговор с потерявшим берега Бздяком и скрыться от щупалец мирового зла на островах Андаманского моря. Едва дождавшись обеденного перерыва, Турхельшнауб змеей протиснулся сквозь турникеты на улицу и потрусил мелкими шажками в сторону Садового кольца.