Анастасия Полярная - Подранок

Немало загадок было связано с Сольвычегодском. Костя знал о происходивших в нём исцелениях: даже страшные, порой безнадёжные недуги, неподвластные медицине, успешно врачевались в Городе и его окрестностях. Вспомнились слова тёти Вали: «Эти земля и вода уникальны: они наделены священною силой, которую впитывали веками, а теперь – отдают людям».

«В его огне и камнях, в воде и ветре, несомненно, кроется какое-то могущество, выходящее за пределы земного мира. Неспроста огонь – древний языческий символ – воплотился в церковной свече. А зажжённая свеча, может быть, – одна из общих точек пересечения христианства и язычества, – размышлял парень. – В этом Городе у меня появляется способность разговаривать с рекой, с небом, с деревьями, с камнями. И это удивительно, но они мне отвечают; не раз я сталкивался здесь с необъяснимыми вещами…»

Однажды, во время вечерней прогулки возле Солёного озера, ему показался силуэт старика, стоявшего на небольшом дощатом плоту посередине водоёма. Полусгнивший плот едва держался на плаву, но, несмотря на это, старик смело по нему расхаживал, ничуть не опасаясь соскользнуть в воду. Костя подошёл ближе, и видение исчезло. А спустя какое-то время он случайно услышал от местной старушки, что «…много лет назад по этому озеру плавал на плоту совсем пожилой дедушка и черпал со дна целебную грязь для врачевания разных хвороб».

Костя рассказал о случившемся тёте Вале.

«Выходит, я вижу здесь то, что было раньше?! Где же граница этих реальностей?»

«Не ищи! Здесь всё перемешано. Ведь этот Город – и есть Сгусток Времени », – ответила знахарка.

«Может, отсюда – ощущение этого могущества безграничной власти, которой обладает лишь Время?! И если я был рождён не там и не в ту эпоху, приезжая сюда, ощущаю себя в своём Времени». Он остро чувствовал неистинность, фальшь и подмены в той жизни, которая осталась на том берегу, за рекой, за лесами, за дорогой; за много километров отсюда, где нет белых ночей, где люди, цепляясь за свои норы-клетушки и собственные ничтожные цели, думают, что живут, что они защищены…

В ту ночь Константин так ничего и не написал, но остался доволен: теперь он знал, как развязать тугой узел проблем в ситуации с Августой. Как только она проснётся, он непременно поговорит с нею… Ведь не просто так, наконец, они добрались сюда, в этот заколдованный Город!..

Яркий живительный свет, ворвавшись в комнату, давно озарял её. Августа открыла глаза и потянулась. В эту ночь ей приснился плохой сон.

Костя опёрся на локти, пытаясь поймать её взгляд, скользнул глазами по позолоченным солнцем волосам, по выдающимся скулам и маленькому острому подбородку с ямочкой, отмечая утреннюю бледность возлюбленной, вздувшиеся голубые жилки, пульсирующие у висков и нацеленные вниз уголки пухлых губ. Августа отворачивалась: ей не нравилось, когда он видел её без макияжа. Всё же Косте удалось встретиться с ней взглядом. В её глазах он увидел печаль.

– Что случилось, Августа? – спросил он робко.

Женщина едва заметно улыбнулась, покачала головой и ласково обняла его за плечи.

– Маленькая моя… – прошептал он и провёл по бархатным волосам ладонью.

Августа попыталась улыбнуться шире, надеясь скрыть подступившие слёзы.

– Ещё вопрос, кто из нас маленький, – хотела она пошутить; лицо же её выражало радостное полуумиление и полустрадание одновременно, а у кромки ресниц застыли готовые вот-вот сорваться слёзы.

Распахнутые серо-зелёные глаза, чуть раскосые, задумчиво смотрели на него снизу. Парень продолжал ловить её взгляд.

– Пора вставать… – вздохнув, будто сама себе сказала Августа.

– Так что же случилось? – повторил он.

Женщина закрыла глаза и помотала головой, слегка удивлённая его непривычной настойчивостью, и в следующий момент откинула одеяло и встала.

– Мне надо ехать.

– Дай мне сигарету.

– Я хочу покурить одна…

Августа стояла на перекрёстке… С жаждой втягивала в себя дым и грациозно стряхивала в сторону пепел. Надо возвращаться к семье, к мужу. Что делает она здесь – с этим пареньком, со студентом?.. Да, ей нравится крепкое молодое тело, рельефные руки, широкая грудь… Ей хорошо с ним. Нравится, как он её стискивает до боли и хруста суставов в своих крепких объятиях, нежно гладит не по годам загрубевшими потрескавшимися пальцами; его камуфляжная куртка с приставшим навек запахом пота и сигарет, короткие волосы и страстный взгляд. Ей это приятно. «Костя – человек необычный. Он кажется гораздо взрослее и опытнее своих двадцати двух лет. В столице он живёт иной жизнью: он зажат московскими стенами, но, наверное, может многого добиться, если, конечно, захочет. Он ещё учится в университете, но у него уже есть немало публикаций. В Москве он всерьёз занимается наукой и своим творчеством. Там – все условия, но почему-то его всё время тянет сюда, на Север». Августа не читала его сочинений, но то, что Костя сам иногда ей зачитывал, слушала с удовольствием. «Мне нравятся его рассказы и рисунки. Правда, когда он начинает рассуждать о жизни, мне не всегда понятно то, что он говорит. Как он обходится без телевизора и мобильного? Его даже мало интересует то, что происходит в мире! Безусловно, он очень странный, но надо отдать должное, что он, несомненно, талантлив». Всякий раз, когда Августа замечала обращённый в его сторону заинтересованный взгляд женщин, она ловила себя на мысли, что ей это неприятно.