Анастасия Полярная - Подранок

– Простите, вы местный? – неожиданно послышалось за спиной.

Мужчина вздрогнул, с трудом вырываясь из доступного только ему мира чувств и размышлений, и неохотно обернулся. Перед ним стоял паренёк в бейсболке, в потёртых джинсах, с походной сумкой через плечо. Его лицо показалось Константину знакомым, но почему-то он был уверен, что они никогда не встречались.

– Что? – переспросил мужчина хрипловатым баритоном и, не дожидаясь ответа, будто самому себе, сказал: – Наверное, местный…

– Здесь есть гостиница?

– Пойдёшь вверх этим косым переулочком и за большими тополями справа увидишь.

– Далеко? Чуть ли не час здесь брожу – и всё время почему-то выхожу на берег, – пожаловался парень.

– Да за час можно обойти кругом весь город! Видать, он тебя испытывает, – произнёс Константин задумчиво. – Старики говорят, что само место, на котором он стоит, было выбрано неслучайно: неспроста здесь, на маленьком пятачке земли, некогда высились тринадцать храмов… Даже свод небес здесь особенный, – добавил он и, обведя взором окрестности, поднял глаза к небу. – Нигде больше я не видел такого.

– Я тоже, сколько путешествую, – отозвался парень, проследив за его взглядом. – Неспроста меня так притягивал этот Город. Вы историк?

– Я Автор .

«Почему он об этом спрашивает?» – пронеслось в голове у Константина.

– А закурить у вас не найдётся?

– Только «Беломор».

– Сойдёт, – ответил юноша с едва заметной ухмылкой, и в его голосе Константину послышались знакомые нотки.

«Где же я его видел?» – подумал мужчина, окидывая взглядом собеседника. Он не сразу заметил безобразный шрам на его шее, уходивший глубокими бороздками под рубашку. По-прежнему глядя вдаль и о чём-то отстранённо думая, Константин извлёк из кармана портсигар, раскрыл и предложил парню.

Но никто не потянулся к нему рукой; только ветер с Вычегды обдавал приятной освежающей прохладой широкую ладонь с лежащим на ней старинным портсигаром. Константин повернул голову и увидел, что никого рядом не было…

– Где ты? – окликнул он юношу, озираясь. – Эй! – позвал громче.

Но ему никто не ответил. Потрясённый, он подошёл к краю обрыва, взглянул вниз. Парня нигде не было. Только волны по-прежнему целовали берег.

Несколько мгновений мужчина стоял молча.

– Постой, – прошептал он наконец, словно о чём-то догадываясь. – Кто ты?! – уже закричал Константин.

– Кто ты-ы-ы-ы… – отозвалось эхо.

«Каждый раз в этом Городе со мной что-то происходит. Что же это за место? Здесь повсюду разлита мистика… – думал он, нащупывая пальцами ветвистые канавки застарелого рубца на горле. – В этом Городе я никогда не оказывался случайно. И произойти это тоже просто так не могло… Зачем я снова сюда поехал? Чтобы найти ответы на те вопросы, что мучают меня все эти годы…»

Мужчина спустился к реке, присел на корточки и потрогал воду. Глядя на волны и что-то припоминая, он закурил, смяв бумажный мундштук папиросы. В вышине, над его головой, раздался звон соборного колокола, наполнивший собой всё пространство. Отозвавшись многократным эхом, он повис над рекой, казалось, сливаясь с самим Временем.

«Кто я?» – прозвучало в голове Константина.

– Писатель… – вырвалось у него. – Не знаю, что это за место, но здесь я могу быть собой по-настоящему. Здесь я могу говорить … – прошептал он, выпуская из-под усов струйку дыма. – Не зря я всё-таки вернулся в этот Город…

Радужный утренний свет мягко проникал в комнату, оживлял спящие предметы, возвращая им цвет. Августа ещё спала. Чуть приподнявшись, Костя посмотрел на неё и вновь откинулся на кровать рядом с нею.

«Всё-таки добрались сюда!» – подумал он, касаясь взглядом её волос, пухлых чувственных губ и разделённого ямочкой узкого подбородка.

Вчера Город не хотел их впускать. Шальная Вычегда не на шутку разбушевалась: кидала катер из стороны в сторону, кружила его, поднимала высокие, как на море, волны, отороченные белыми нарядными воротничками, придававшими им суровую торжественность, – того и гляди, опрокинет! А на середине, на самой стремнине, подпитываемые усилившимся встречным ветром и бурным течением, волны набрали такую силу, что, казалось, река встаёт вертикально, поднимается во весь рост, напористой грудью заграждая старинный город.

– Тридцать лет такого не видал! Второй раз на моём веку так река бунтует!.. Гляди, как темно сделалось! Поди, ещё потонем, – проворчал седовласый механик, стискивая штурвал загорелыми руками в выцветших синих наколках.