Лев Клиот - Реки судеб человеческих

Хозяева, американцы немецкого происхождения, волею судьбы заброшенные в начале века в колонию немцев Поволжья, выписали чудо-машину прямо перед войной и уехали в самом ее начале обратно к себе на родину в надежде вернуться после того, как прекратится этот кошмар. Их испугала вероятность ухудшения отношения к российским немцам со стороны властей, но еще больше – со стороны русских соседей.

Все инструкции к этой громоздкой полугусеничной машине были написаны на английском языке. Сенцову, как лучшему специалисту, знакомому ко всему и с бронетехникой иностранного производства, поселковое товарищество поручило этот чудесный американский механизм освоить и применить по назначению для пахоты.

В колонии на территории в пять тысяч десятин выращивали пшеницу и рожь, и трактор представлялся сельчанам просто фантастическим богатырем, который ускорит и облегчит их труд. Да и дорогу зимой расчистит, и лес вывезет с делянок. И хоть трактор был новым, без повреждений, и в полной комплектации, эксплуатировать его, приготовить к запуску, обслуживать надо было поучиться, и Семен попросил Бертольда помочь ему с переводом толстой книжки инструкций по его эксплуатации. Бертольд свободно говорил по-английски, и если каких-то специальных технических слов не знал, то вместе они дополняли этот пробел, прибегая к своей сообразительности и логике. Оба молодых человека, увлекшись необычным техническим агрегатом, просиживали в ангаре до глубокой ночи. Жены приносили им домашнюю снедь, и ужин превращался в посиделки. Женам тоже было интересно посмотреть на блестящего коричневой краской, невиданного ими прежде железного коня.

Первый запуск двигателя и первый проезд по поселку до края полей вылился в большой праздник. Отметить это событие собрался весь поселок. Друзей чествовали как героев.

Дружба родителей передалась и детям. Подрастая, Иван и Курт были неразлучны. Им в полной мере были доступны все развлечения сельской жизни. При этом Курт посещал театральный кружок и изостудию, он хорошо рисовал и мечтал стать художником, Иван при общей их школе – секцию гимнастики.

Положение Бертольда после революционного одна тысяча девятьсот семнадцатого года изменилось. Власть рабочих и крестьян посчитала бывших солдат, ставших военнопленными, пострадавшими от развязанной капиталистами войны и наделила общими гражданскими правами тех, кто пожелал остаться в новой России на постоянное проживание. Бертольду была предоставлена возможность вместе с баварскими немцами, оказавшимися в плену, вернуться на родину, но он, к ужасу своих родителей, отказался, предпочел прожить жизнь в России с любимой женщиной.

Письма из Германии доходили до них с долгими задержками, чаще с оказией, но все-таки связь с родиной Рихтер не прерывал.

В двадцать первом – двадцать втором годах, когда на Поволжье обрушился страшный голод, посылки с продовольствием от родных из Германии, пересылаемые с помощью Красного креста, оказались большим подспорьем, и Рихтеры делились, чем могли, с Сенцовыми. Семен старался не оставаться в долгу, благодаря тому, что был незаменим в обслуживании техники, он получал усиленный паек, что-то перепадало и от тех его клиентов, у которых дела шли получше и которые нуждались в его помощи. Так они, поддерживая друг друга, пережили страшное время.

В конце двадцатых Бертольд с семьей переехал в Покровск и занял должность начальника отдела статистики. Семен был у них частым гостем, приезжая в город по делам, и просто для того, чтобы навестить друзей. Он создал центральную станцию технического обслуживания сельхозтехники, позже преобразованную в МТС, которую и возглавил.

Курт все лето проводил в поселке с Иваном. Кроме рыбалки, которая была их любимым занятием, были и другие увлечения. Курт участвовал в постановках местного драмкружка. В немецких поселениях театру уделялось большое внимание. Вокруг этих самодеятельных постановок собиралась веселая шумная компания. Завязывались отношения у ребят с девочками, часто это были серьезные любовные истории. И если Курт был в этом плане очень застенчивым пареньком, его друг, Иван, хоть и не участвовал в театральной жизни, был принят в компанию молодых людей и пользовался у девушек повышенным вниманием.

Он был красив, остер на язык и легко сходился с противоположным полом. В первый же вечер мог совершенно непринужденно поцеловать свою подружку, и его руки легко достигали тех потаенных девичьих прелестей, до которых другим тающая в его объятиях девчонка дотронуться никогда бы не позволила.