Борис Вараксин - Абзац

Пахом понял: «за просто так» ему ничего не светит и, оглядевшись по сторонам, приставил к загрузочному механизму нож.

Огоньки лихорадочно забегали и на лоток упал кусок краковской колбасы…. А после некоторой паузы – и спелый плод манго…

На скулах едока, возмущённого таким отношением, вздулись желваки, глаза грозно засверкали. Автомат издал жалобный звук, потом скрежет, после чего в лотке показался кусок чёрного хлеба.

Пахом принюхался: «Бородинский»! Удовлетворённо хмыкнул и продолжил трапезу.

Первый сказочник, которого я помню, появился в старшей группе детского сада. У меня были голубенькие туфельки и голубенькие же бантики. И он «запал».

По нерадивости своей родители постоянно забывали взять меня из садика вовремя, поэтому я была вынуждена их поджидать в обществе молоденькой нянечки Шурочки. Приходил дворник Жора и начинал рассказывать сказки. Шурочка громко смеялась, совершенно не врубаясь, что Жоре она абсолютно без надобности. Ну, кому нужна такая глупая хохотушка? Зато я часто ловила бросаемые на меня взгляды. Жора был застенчив и я всё никак не могла придумать, как бы его подбодрить.

Следующий сказочник объявился во втором классе. Правда, сказки у него были какие-то странные. То учебником хлопнет меня по голове, то дневник стащит и ждёт, чтобы я к нему обратилась. Но я нашла на него управу в лице пятиклассника Пети. Кстати, в то время я уже предпочитала розовый цвет: как туфелек, так и бантиков. Петя тоже был не в меру застенчив и классу к четвёртому в сказочниках у меня ходил уже Серёжа из 8-го «Б». Но и он долго не продержался ввиду однообразия рассказываемых им сказок.

Число сказочников множилось на глазах. Возможно, оттого, что я теперь предпочитала белый цвет, а может, и оттого, что мне разрешили надевать нейлоновые чулочки.

Дальше мне рассказывать трудно, потому что число сказочников превысило все допустимые нормы. Учителя физкультуры даже уволили из школы. Так что сказочников мне всегда хватало и я уже начала подумывать о каком-нибудь прозаике. И представьте себе – встретила. Как же я обрадовалась: теперь будет о чём поговорить! И что вы думаете? В первое же серьёзное свидание он начал… рассказывать сказки. А то я ничего не понимаю!

Привлекло название турфирмы: «Квазимодо». Решив, что здесь есть какая-то связь с теоретической физикой, Михаил решил зайти.

Встретили его хорошо и сразу предложили практически бесплатные туры в Шарм-эль-Шейх, Хургаду и на остров Бали. Однако, заметив нерешительность на усталом интеллигентном лице, предложили отправиться в круиз по Средиземноморью с посещением исторических памятников Европы. Поняв, наконец, что имеют дело с личностью неординарной, шёпотом предложили абсолютный эксклюзив. Типа – того… Предложение заинтересовало и Михаил согласился.

Отправиться можно было прямо из соседней комнаты. Усадили на стул, завязали глаза. Всё стихло.

Минуты через две вокруг что-то неуловимо изменилось и Михаил стянул повязку.

Обстановка и впрямь показалась экзотической, сильно напоминающей захламленный чулан. Однако, выяснить подробности не успел, ибо дверь распахнулась и в комнату ввалился вусмерть пьяный человек. Рухнул навзничь и захрапел.

Физик-экспериментатор, предпочетший экзотике южных морей нечто, несравненно более интересное, выглянул наружу.

В зале, сильно напоминавшем таверну из фильма про Буратино, стоял невообразимый гвалт. Публика была весьма своеобразная: грубая одежда, бешеные эмоции. Язык, на котором изъяснялись сии подозрительные персонажи, был вроде как французский (наш герой немного владел им), но понять что-либо было трудно. Видать, местное наречие.

«Куда я попал?» – подумал Михаил и вспомнил намёки турагента. Типа, побываете в местах, весьма отдалённых, и не только физически… «Уж не отправили ли они меня в прошлое? От этих деятелей всего можно ожидать».

Догадка требовала подтверждения. И только личное общение могло внести какую-то ясность. А коли так…

Михаил решительно шагнул в наполненное жуткими запахами пространство.

Встретили его, как родного: усадили на лавку (при этом один из членов компании, беспробудно спавший на столе, был бесцеремонно отправлен в угол), трактирщик принёс огромную кружку какого-то напитка и понеслось…

Когда пиршество подходило к концу, Михаил уже знал: находится он на острове Ситэ что в городе Париже, за окном XIV век. Напитки, коих было выпито немало, произвели удивительный эффект: он начал прекрасно понимать своих собутыльников и даже пытался им втолковать что-то насчёт инфракрасного излучения. Те же упрямо переводили разговор на обсуждение амурных похождений своего короля.