Юлия Вудка - Свеча памяти

Ализа была счастлива. Да, это редкое умение было ей даровано – быть счастливой. Она была счастлива в браке, она радовалась детям, а теперь и внукам. Она была счастлива, когда светило солнце, когда улыбались дети, с которыми она работала всю жизнь. Сегодня тоже был такой счастливый день. Они возвращались с церемонии обрезания их нового внука, из северного киббуца. Это был первый день первого еврейского месяца, день, когда природа празднует обновление, и улыбается каждой новой краске. А сколько же было красок на пути с севера! Шмулик никогда не ехал по шоссе, он знал такие обходные дороги…

Фиалки на зеленеющих холмах, жёлтые пятна акаций, лиловые деревья, цветущие весной, а кое-где ещё белели и розовели миндальные деревья… Они взяли машину сына, которая была более устойчива к езде по холмам и окольным дорогам. Нельзя было не быть счастливым в этот день, проехав по весенней Стране.

На остановке, уже почти перед их посёлком, они увидели детей: мальчик-подросток, сын их бывших соседей, наверное, задержался в йешиве, девушка с альтернативной службы, она с подругами по службе помогала Ализе в детском клубе. На третье место в машине они взяли его. «Давай возьмём его тоже», ведь счастье распирает тебя, и так хочется всем подарить по кусочку от него…

Во вторую минуту она поняла, что они умрут. Они умрут вместе со Шмуликом. Нескончаема Милость Его.

Шмулик тоже понял, по взгляду, обегающему машину, по жесту руки, скользнувшей на пояс, он, прослуживший всю жизнь в службе безопасности… – что ж, он должен принять этот удар. Лучше он, чем другие. Жаль, что взяли детей. Ализа с ним. Все. Все обречены.

Они полюбили друг друга с первого взгляда. В отряде «Бней Акива», где он был вожатым, многие девчонки заглядывались на смуглого, коренастого, весёлого Шмулика. Он был местным. Он умел работать на земле. Он был частью Страны.

Ей, Ализе, спустившейся с небоскрёбов Рио, непривычно было сидеть на земле, таскать тяжести, собирать на солнце апельсины. Однако она хотела стать частью этой Страны, такой, каким был Шмулик. Его первая улыбка стала для неё приобщением.

На третьей минуте она поняла, что Шмулик тоже понял… Он стал вилять машиной, превратившейся в живую бомбу, он делал странные пируэты и бросал её из стороны в сторону, чтобы к нему не приближались. Он хотел спасти чужие машины, поняла Ализа. Он не хотел обречь других. Долготерпелив Творец. Он терпит наши грехи и дает нам возможность искупления.

Мальчик тоже понял. Он начал молиться. Ализа представила себе лицо его матери, своей подруги. Родителей девочки она не знала, девочка не местная. Ализа попыталась повернуться к ней и подбодрить улыбкой. Глаза девушки были закрыты.

Убийца сидел, покрывшись потом, рот его скривился, рука на поясе. Когда это произойдет? Может быть, не произойдет? В сердце всегда есть надежда. Что можно сделать? Пошла четвёртая минута. Г-споди, велика милость Твоя! Спаси этих детей! Пусть не гибнут из-за нас!

Дети! Она не просто любила детей, она жила их жизнью, она понимала их. И своих, и чужих… Сколько их прошло через её руки, когда она работала в детском клубе и принимала детей с проблемами. Всегда ли она находила решение их проблем? Одна девочка стала её дочерью навсегда. Четырёх она родила. Пятеро будут сиротами.

Внуки! Она вдруг почувствовала запах молочка, сладкий, головокружительный запах, который исходил от её нового внука. Только сегодня она держала его на руках.

На пятой минуте она вспомнила племянника и сестру. Эфраим – этому мальчику она нужна как никто. Ализу никто не учил специально, но она понимала и аутистов. Каждый год на лето она брала Эфраима к себе. Поднявшись [1] «Подняться с небоскребов» – не опечатка. На иврите этим глаголом обозначается прибытие в Страну Израиля. с небоскрёбов Рио на Святую Землю, он оживал, он начинал общаться. Сначала Ализа не трогала его и давала несколько дней побродить по холмам, поваляться на травке, подышать горным воздухом. Парень пел сам себе, гулял, приходил в себя, постепенно выходя на контакт с Ализой.

Г-сподь, Г-сподь, великий в истине, к кому же он теперь будет приезжать?

Мысли начали путаться, ноги дрожали. Ещё через минуту они проехали арабскую деревню и выехали на безлюдное шоссе. Ещё пять минут, и мы в посёлке. Но мы не можем привезти посёлку смерть. Они со Шмуликом подумали об этом вместе. Она сжала его руку своей ладонью, вложив в этот жест и поддержку, и прощание, и любовь. О Б-же, куда улетят сейчас наши ладони? Ну что ж, ещё несколько минут. Ты сохраняешь милость Твою для тысяч поколений, не оставь же наших детей, пусть их дни продлятся на земле.