Михаил Першин - В. Ж. О. П. (виртуальная жизнь офисного планктона)

– Видите ли, к нам ежедневно приходят сотни писем, а в номере мы можем опубликовать десяток рисунков максимум. Так что, сами видите, вероятность, что рисунок вашей Ксюши попадет в печать, ну очень мала. Но я прослежу («Сам проследит! Не шутка!»), чтобы ее рисунок не пропал из нашего поля зрения. Так что мы его обязательно рассмотрим, ну а уж повезет или нет, я вам не могу сказать. Я с вами говорю как со взрослым человеком. Ребенка, конечно, не надо разочаровывать, но вы как-нибудь так мягко объясните ей, что вероятность практически нулевая. А, кстати, когда вы послали?

– Да… недели две назад, – чувствуя себя почти виноватым в том, что отвлек такого важного человека от дел, отвечает родитель.

– Ну что вы! – с благодушным смешком говорит Главный редактор. – Мы в печать сдаем номер месяца за два до выхода в продажу. Так что ни в ближайший, ни даже в следующий номер вы в принципе попасть не можете. Так что в лучшем случае – месяца через три. И то, повторяю, шансов – один из многих тысяч.

Так они и работали.

А мы возвращаемся к фразе «Так оно и вышло», последовавшей за словами «…могли возникнуть дела, о которых заранее даже и не догадываешься».

Дела, как и предполагалось, возникли. Они таились в трех полученных Дмитрием Михайловичем письмах. В первом (от Нелли), разосланном всем главредам, говорилось, что на выпусках должно стоять «Рекомендованная цена…» и дальше шла таблица цен.

Дмитрий Михайлович сохранил таблицу, стер строки, не относящиеся к его изданиям, распечатал и приклеил скотчем на стенку железного шкафа, в котором хранились вышедшие номера и прочее редакторское имущество.

Потом подошел к Жанне, верставшей «Пионеров» и попросил вставить «Рекомендованную цену». Оказалось, что она тоже получила письмо и уже вставила. Дмитрий Михайлович вспомнил об Ире Грековой, завещавшей ему свои издания. Один из Ириных журналов верстала Жанна, так что с ним проблем не было. По поводу двух других он пошел к верставшей их Алле.

Спросил у Кати Пораниной, надо ли отправлять на новое утверждение верстку с «Рекомендованной ценой». Она задумалась и пошла спросить у руководства.

Тем временем Дмитрий Михайлович открыл второе письмо. Оно было как раз от Кати. И как раз насчет Ириной «Риччиналии».

Этот журнал, переводившийся с итальянского и рассчитанный на девочек, был посвящен королевству Риччиналия, населенному ежами. Ежиками там были все: король, королева, принцы, принцессы, кухарки, генералы, конюхи, взнуздывающие лошадей, и даже сами лошади. В общем, все. Вплоть до бабочек, порхавших в дворцовом парке. Исключение составляли рыбы. Они имели вид обычных рыб, и благодаря этому принц Элоуэй мог заниматься рыбалкой – это было его хобби. Отрицательных героев в этом мире не было. Разве что кто-то из ежиков, тот же принц Элоуэй или его кузина виконтесса Миллинара, решали устроить маскарад и переодеться в кого-то стррррашного, но этот розыгрыш всегда своевременно раскрывался к общей радости и веселью. Впрочем, главной приманкой журнала было не содержание, а наличие игрушек, которые шли сериями: «Ежики-птички», «Ежики-эльфы», «Ежики-цветы», «Ежики-собачки», вплоть до «Ежики-посуда».

Катино письмо содержало указание просмотреть готовящийся номер и везде заменить Фонамею на Дуинию. Здесь же содержалась ссылка на скачивание изображений этой самой Дуинии в разных позах. Кто такие эти Фонамея с Дуинией, Дмитрий Михайлович не стал вникать, а просто переслал письмо со ссылкой Алле и пошел к ней, чтобы сказать о замене лично. Алла приняла это к сведению, сказала, что сейчас занята другим проектом и обязательно поменяет. При этом она сделала пометку на листке, исчерканном подобными автонапоминаниями.

Вернувшись к себе, чтобы уже покончить с Ириными делами, просмотрел верстку последней «Риччиналии». Как выглядит подлежащая удалению Фонамея, он не знал и не пытался узнать: внимательная Алла ни одного изображения не пропустит. А вот все упоминания о ней в тексте надо было проверить. Он листал пэдээфку и отмечал, где встречается слово «Фонамея». Все было просто, пока дело не дошло да кроссворда. К счастью, кроссворды в этих журналах традиционно составляются без какой бы то ни было симметрии, слова лепятся абы как и зачастую пересекаются только одной буквой. Именно такой случай был здесь: сама «Фонамея» имела два пересечения: на Н и на Е, но за Н цеплялся некий «Эгнор», который больше ни с кем не пересекался. Решение нашлось и тут: в слове «Принцесса» есть и Н, и Е. Правда, «Эгнора» пришлось немного подвинуть.