Леонид Волков - Ветер – в лицо (сборник)

Херсониссос – облагороженная копия Коктебеля.

Айос-Николаос – Сития.

Освоился – и воспрял. Врос. То, что увидел, я б назвал Макси-Крымом… Таврией в энной степени.

Сходство? Горы (здесь – больше). Цикады (громче). Отсутствие дождей (с мая не было). Море (синей, солоней). Те ж «Кр».

Этакие этажерки-города с узенькими улицами, в которые чудом – со мною внутри – въезжает автобус.

Прибрано. На улицах и в душах чисто.

Гречанки с улыбкой позволяют заговорить (мне – на ломаном никаком). И – уже изъясняюсь. Глазами : выучился за поездку в Ситию (у славянки по имени Василька)…

Сития – на восток.

Последний оплот минойцев.

Дорога – на поражение воображенья: над пропастями…

Мельницы рукастые на плато Лассити…

По пути – Айос-Николаос, город с бездонным водоёмом в центре, с аметистовыми в витринах жеодами, с чистейшим синь-заливом.

Ретимнон.

Не верится: посередь Средиземноморья, на древней земле!

Не разъехаться… На перекрёстках – аксакалы-автохтоны…

Крепость из старины – и выдающийся в море, яхтами усеянное, маяк…

Впитываю…

Когда не путешествую, плаваю. И – всё больше влюбляясь в море.

А вот соотечественники, похоже, предпочитают бассейн…

Из моего номера – выход в венецианский двор, а там – бассейн с подсветкой и… плавающая, с выразительными глазами, южанка…

Но… у меня за морем есть своё Незаходящее Солнце.

Кносс.

В Кносском дворце. В гостях у самого Миноса, царя Крита, деда Гомера!

С волосьями, как у Медузы горгоны, расчёску забывшими, кружу внесебя по лабиринтам ужасного Минотавра, принюхиваясь к событиям трёхтысячелетней давности…

Будто я тут уже целую вечность!

И всё кажется таким знакомым!..

А сколько ещё мест чудных, где не бывал!..

Элунда – Спиналонга – Иерапетра.

Белые вдоль моря малонаселённые города, белые ж островки, на одном из которых, называемом Спиналонга (Спинолунга), – с венецианской крепостью и 500-летней базиликой – лепрозорий …

Прокажённых не выпускали…

Я ж – не узник: не в силах сдерживаться, и – по вольному морю – вплавь…

Выхожу на залитую солнцем набережную Иерапетры, встречь распахнувшемуся Ливийскому морю, – и вторю приветствиям незнакомых людей (как и все на Острове, радующихся жизни), на удивление доброжелательных.

Не боги явно. Но красоты Крита, похоже, благотворно действуют: ни разнузданных, ни хмурых, ни нищих не встречал.

Оголённость умеренная. Но совершенны плечи…

И хотя – со времён Миноса ещё – у аборигенок принято оголять грудь, ничто так и не растлило нравов островитян. (Как, надеюсь, и мои купания чуть свет…)

Все радуются – люди, солнце… Вообще, воздух Острова пропитан радостью. И я заражён ею.

Ханья.

Молодых, я бы сказал, немного. Больше седовласых. Много иноземцев и не очень весёлых русских.

Остров напичкан отелями, развлечениями для туристов.

Культ еды и питья…

И все ездят . На чём только не!..

Я – тоже. На джипе. В Ханью (немного похожий на Венецию город).

Всюду – оливки, апельсины, бананы… Цветёт бугенвиллея.

Ни змей ядовитых, ни хищников. Из диких животных не вывелись только козлы «кри-кри». Природа вкупе с историей создала для человека здесь все условия – и, похоже, эксперимент удался.

Зря, что ли, родом отсюда – и художник Эль Греко, и писатель Никос Казандзакис…

«…И ты, может быть?» – дала мне знать закутанная по глаза зыркнувшая на меня и уплывшая в море особа…

Малия – Сталида – Херсониссос – Ираклион.

Прошёл – с ветром на пару – по краю суши.

Мимо верениц вилл, отелей, дендро- и аквапарков – вдоль изумрудного, в барашках, что «среди земель» моря.

Грудью на ветр, с душой нараспашку…

А море среди скал билось – пахучее, пенное. Хоть молись на этакую красоту!

В районе Малии разбежался по песку – и не удержался – неожиданно для себя прошёл долгим «колесом» по пляжу, чем, не желая того, сорвал аплодисменты объявившейся невесть откуда англоязычной публики.

…Сдаётся мне, интуристы тут задались целью «спасать» одиноких.

Что ни встречный, – в качестве «круга спасательного» – бросает улыбку ободряющую: «Хеллоу!»

И – жить можно «обречённому» на молчание…

А под вечер в порту Ираклиона – суперлайнеры, катера, яхты… Солнце – словно срезанное поверх ножом – быстро таяло в море.