Хазби Булацев - Избранное. Статьи, рецензии, рассказы, письма

Сообщения «Камско-Волжской газеты» были связаны в основ ном с дальнейшими судьбами участников Парижской коммуны, а также с тем, как был воспринят ее опыт в самой Франции и за ее пределами. Уже 7 января 1872 г. «Камско-Волжская газета» информировала читателей: «Всех заключенных за последнее восстание до сих пор еще насчитывают во Франции до 15 000; к новому году ожидали что-нибудь вроде амнистии, но надежды пока не оправдались», а 28 января газета сделала уточнение, взятое из французских газет: «Общее число лиц арестованных по делу Коммуны, равняется 53 515 человекам».

Все симпатии «Камско-Волжской газеты» были на стороне этих арестованных, и она их не скрывала, хотя знала, ка кие за это могут последовать кары. Но приведем еще несколько сообщений газеты, относящихся в 1872 г.

«Из Парижа получаются довольно неутешительные известия. В промышленности и торговле полный застой и вследствие того в среде рабочего населения господствует страшная бедность, принимающая размеры грозного пауперизма. Тысячи рабочих семей лишены всяких средств снискать себе хоть самое скудное пропитание, многие буквально умирают с голоду. Не говорим уже о том, что тысячи бедных женщин, мужья которых приговорены к смерти или ссылке за участие их в действиях Коммуны, лишились своих кормителей и терпят страшную нужду, но правительство Тьера требует еще с них судебных издержек и отнимает у них последние крохи, последнюю домашнюю утварь для того, чтобы покрыть издержки военного суда, приговорившего мужей этих несчастных женщин к смерти, тюремному заключению или к ссылке» (1872. № 96).

«В последние дни в Париже много произведено арестов. Понятно, что аресты и слухи о предполагаемых строгих мерах ко всем лицам, чем-нибудь замешанным в дела Коммуны, вызвали панику, и многие предпочитают искать убежище в Бельгии и Англии, чем ожидать правосудия от правительства ультрамонтанов… Ненависть большинства народа против версальского собрания начинает обнаруживаться с новой силой, как в то время, когда версальское правительство беспощадно и жестоко подавило Коммуну» (1872. № 73).

Месяцем раньше, сообщая о попытках восстановления монархии во Франции (после подавления Парижской коммуны), «Камско-Волжская газета» заявляла: «Но нужно иметь очень низкое понятие о нравственных качествах французской нации, чтобы пола гать, что она способна будет долго выносить правительство, основанное на насилии» (1872. № 58).

Регулярно публикуя такие материалы, газета, однако, не ограничилась информационными сообщениями. Например, в июле 1873 г. она поместила несколько обстоятельных статей Н. М. Ядринцева, содержащих весьма любопытный анализ уроков Парижской коммуны (1873. № 65, 71, 81). Выводы автора были, разумеется, далеки от марксистских, ибо они делались с позиций крестьянского идеолога. Но хорошее знание истории революционно го движения во Франции позволило ему высказать мысли, представляющие бесспорный интерес. В этих статьях, опубликованных под общим заголовком «Судьбы провинции и провинциальный вопрос во Франции» и подписанных псевдонимом Н. Затуранский, обосновывалась прежде всего закономерность Парижской коммуны. Вся система жизни во Франции, по утверждению Ядринцева, была направлена к тому, чтобы отучить народ от общественных дел, разрознить общество, убить в нем ум и самодеятельность. В таких условиях Париж и социал-демократы, почувствовав снова момент решительных действий, трепетали революционной страстью и желанием немедленного разрешения социального вопроса. Версальское же правительство увидело страшную опасность в руках вооруженного Парижа. «Это были два крайних полюса французской жизни, воспитанные всей предшествующей историей. Сошедшись, эти партии могли только ринуться друг на друга, и они ринулись…»

Выражая сожаление по поводу того, что новая революция во Франции «окончилась без всякого результата», обозреватель «Камско-Волжской газеты» объяснил это тем, что «парижане к главным вопросам жизни сами явились неподготовленными». И неподготовленность эта, по мысли Ядринцева, проявилась прежде всего «в отсутствии всякой солидарности сельских масс и городских рабочих классов». «Поэтому Париж потерпел поражение не столько от версальцев и консервативных буржуазных депутатов, сколько от отсутствия сочувствия к Парижу всей Франции, т. е. сельского и провинциального большинства. Провинциальный вопрос, таким образом, составил самую слабую сторону французской истории, и Франция поплатилась за небрежение к нему многими своими несчастиями и неудачами».