Владимир Власов - Чудо света

Правда, бывали и такие случаи в практике войн, когда противостоящие армии долгое время не могли разобраться, на чьей стороне стоит этот загадочный кавалер.

Меня так захватили подобные сообщения, что я, отбросив все свои дела, с головой погрузился в просмотр пыльных военных архивов, выискивая свидетельства, подтверждающие эти фантастические, как мне казалось вначале, вымыслы.

Впервые такое свидетельство я получил, разбирая материалы итало-эфиопской войны 1935-1936 годов и откопав одно донесение, отосланное Муссолини и тогда строго засекреченное. В нём говорилось, что в то время, как абиссинский император Хайле Селасие, предчувствуя свое поражение, бросил в отчаянную атаку последние остатки своей регулярной армии на итальянские дивизии, намного превосходившие его в технике и вооружении, близ озера Ашанги произошло странное явление.

Со стороны итальянских позиций было видно, как далеко за озером и за орущей и пляшущей по камням босоногой армией чернокожих эфиопов вдруг возник мираж большого таинственного города, совсем не похожего на Аддис-Абебу. По словам очевидцев-чернорубашечников дивизий "Sila" и "Gran sasso" ("Большой камень"), этот мираж завораживал солдат и порождал в их душах безотчетный страх. Многие итальянцы вдруг начали молиться, повторяя имя девы Марии. Кое-кто из них, указывая пальцем в сторону озера, в ужасе восклицая: "Это же Фата Моргана", – бросал винтовку и покидал позицию. Беспричинный страх, охвативший ряды итальянской армии, можно было объяснить еще тем, что неожиданно перед босыми пляшущими воинами возник смерч, который двигался вместе с чернокожей армией. Этот смерч походил на танцующего бога войны. Он наводил ужас даже на видавших виды, стойких и отважных фашистов, занимавших высокие посты на иерархической лестнице. Позднее, в официальном донесении дуче, генерал Грациани никак не отразил это явление, тем более, что атака разбилась о мощь боевой техники непобедимой армии потомков римлян. Дальнобойная артиллерия в упор расстреляла наступающие подразделения эфиопов, авиация обрушила на них бомбы и отравляющие вещества. Эфиопы, потеряв свыше восьми тысяч убитыми, были полностью разгромлены, и путь на Аддис-Абебу был открыт.

Однако после этого сражения еще долго в экспедиционном корпусе ходили слухи о случившемся на поле боя. Многие участники похода твердили о дурной примете и о несчастье, которое может постигнуть итальянскую армию.

Несколькими годами позже ветераны эфиопской войны опять увидели это явление, повторившееся уже в Северной Африке. На этот раз малочисленный немецкий корпус с остатками разгромленной итальянской армии, избрав тактику безрезервных боёв, (как говорил фельдмаршал Роммель: "Das Werk auf eine Katastrophe hinbauen"), отчаянно ввязался в битву, "построенную в расчете на катастрофу", с превосходящими силами англичан, подошедшими из Египта. И опять на поле боя итальянцы увидели за позициями англичан мираж большого таинственного города. Но это не были ни Каир, ни Александрия. Это опять была Фата Моргана. И сразу же перед наступающими германскими частями возник смерч, который двигался вместе с ними за бегущими англичанами.

– Chi va la? Chi va la? Кто это там? – кричали танцующие итальянские солдаты, увлекаемые наступлением, показывая немцам, сидящим на танках, в сторону этого загадочного явления.

Те же, упоённые успехом, блаженно жмурились, взирая на смерч, и радостно шутили:

– Das ist unser Furst von Vogelfrei! Это наш принц Фогельфрай.

– Il principe Messo Fuori Legge? – восклицали удивленно итальянцы, ничего не понимая.

– Ja, ja, – смеялись немцы, – это наш танцующий бог, который ведет нас к победе. О котором еще говорил Заратустра. Бог легкий, машущий крыльями, готовый лететь, манящий всех птиц, проворный, любящий прыжки и вперёд, и в сторону – через города и страны. Он то здесь, то там, в динамическом фокусе все европейского присутствия, заманивая противника, скажем, в местечко Верхний Эндагин и, спустя мгновение, нанося удар из, скажем, Генуи, а главное, он никогда не задерживается на месте, гонит себя со всякого рода насиженности, чтобы сохранять форму и защищаться от головной боли

– Но почему всегда он появляется с нашей феей Фата Морганой, этой жестокой волшебницей, живущей на дне озера, которая часто в Мессинском проливе между Калабрией и Сицилией увлекает за собой на дно бедных рыбаков? – вопрошали итальянцы.

– Да потому, наверное, чтобы покрасоваться перед ней, подразнить ее, – усмехались немецкие танкисты, – ведь на то он и такой бог веселый и танцующий, презирающий любые опасности. Его бесшабашный характер подобен наполеоновскому озорству: "On s'engage, et puis on voit" (Сначала ввязываешься, а там видно будет), ведь его основное правило: "Ни одна вещь не удается, если в ней не принимает участие задор". А здесь, где "quarante siecles vous regardent du haut de ces pyramides" (сорок веков взирают на вас с высоты пирамид), он в восторге танцует перед несметными полчищами англичан.