Мы, мальчишки, его ненавидели и один раз украли колесо от его телеги. Собаколов нажаловался участковому, тот, в свою очередь, нашим родителям. Кого-то поколотили. Со мной провели профилактическую беседу.
Раиса-Крыса
Я учился хорошо до седьмого класса. Но вскоре всё изменилось. Ушла в декрет наша любимая классная руководительница, и ее заменила некая Раиса Платоновна, про которую ходили очень нехорошие слухи. В годы войны, когда румыны, квартировали в Буденновске, она якобы сожительствовала с вражеским офицером. Слухи эти не подтвердились, но молва людская все равно талдычила своё. И по возрасту Раиса Платоновна подходила под создаваемый образ. В годы войны ей было меньше двадцати.
Наши пути с Раисой-Крысой пересеклись снова. В школе был драмкружок, и я в него записался. Кружком руководила Крыса. И она предложила мне роль немецкого шпиона, которого разоблачают пионеры.
Спектакль был встречен хорошо. Но меня после него прозвали Шпионом и отпускали всякие дурацкие шуточки. Я обиделся и перестал ходить на занятия кружка.
С приходом Раисы-Крысы многое изменилось. Она встретила неприятие. И стала ставить двойки направо и налево. В том числе и мне, отличнику. И я взбрыкнул. Стал вообще неуправляемым. Возможно, тут виной переходный возраст, возможно, пробуждающийся темперамент. Я грубил, делал все наоборот и стал, как было принято тогда говорить, трудным подростком. Я вообще перестал учить уроки и всё время проводил за пишущей машинкой отца, когда его не было дома. Я печатал двумя пальцами свои стихи. Они, конечно же, пропали. Но, наверное, это хорошо.
Тая Бакланова и Рита Зепнова
Однажды в нашем классе появилась новенькая – Тая Бакланова. Она приехала, кажется, из Москвы и поразила всех нас своей сшитой, видимо, на заказ школьной формой, которая подчёркивала её стройную фигурку и была гораздо короче, чем у остальных девочек. А ещё нас поразил аккуратный атласный фартучек.
Вот тогда я влюбился по-настоящему и даже ночью думал о новенькой. Писал в своей заветной тетрадке с зелёной обложкой:
Бакланова Тая, в тебя я влюблён,
я вижу тебя в забытьи.
Тебе посылаю привет и поклон
и эти стихи мои.
Но никаких стихов, никаких записок я, конечно же, не посылал. Тем более, что недели через две Таю увезли снова в Москву.
Дружба мальчиков с девочками тогда не особо поощрялась. Но Толик Лыкин проявил значительно больший прагматизм, чем я. Он написал записку Люде Паниной с предложением стать друзьями. Она согласилась. После школы Толик стал провожать её домой. Этим практически дружба и ограничивалась. Правда, пару раз они сходили с Людой в кино.
Толик, уже поднаторевший в отношениях с противоположным полом, спросил у меня однажды:
– А ты почему не хочешь дружить с какой-нибудь девочкой?
Я мялся, не зная, что ответить.
– Неужели ты не видишь, что Рита Зепнова с тебя глаз не сводит? – снова спросил он.
– Нет, – вконец растерялся я.
– Все в классе видят, а он не видит. Протри глаза.
Я стал приглядываться к Рите. Действительно, я ей симпатизировал. Но я робел. Совет Толика предложить ей дружбу был не реализован. Да и к девочке этой никаких чувств я не питал. Мне казалось она немного грузной, а моим идеалом были девочки-худышки вроде Таи Баклановой.
Тогда Толик взял дело в свои руки.
– Ну если ты сам боишься ей написать записку, я скажу Люде, а она передаст Рите всё на словах.
– Не надо этого делать, – попросил я.
– Надо, – упрямился Толик. – Как только Тая Бакланова уехала, ты ходишь сам не свой. Вот и подружись с Ритой. Клин ведь клином вышибают.
– Ладно, – сказал я обречённо. – Твоя взяла.
И мы стали дружить. Правда, дружбой это назвать было трудно. Просто Рита стала ходить в наш двор и играть в нашей дворовой компании. Но мы с ней даже за руки не подержались.
Вскоре я уехал из города. Прошло девять лет. Работал в газете, и судьба меня привела снова в Будённовск. В командировку. Нашёл своего друга детства Виктора, который работал на узле связи. Он дежурил ночью, и мы с ним крепко выпили, после чего я начал звонить своим одноклассникам. Позвонил и Рите. Удивительно, но спустя столько времени, она меня сразу узнала. Объясняю это синдромом жителей городков в табакерке, где каждый знает каждого и где не происходит никаких событий. Время здесь замирает.
Молодое вино
В тот свой приезд мне захотелось посмотреть на дом, где обитала моя семья. Он никуда не делся. Более того, как стояла раньше возле него будка сапожника-армянина, так и стоит. И он в ней – всё такой же, только постарел немного.
Читать дальше